— А вдруг узнают, что я — не тот, за кого себя выдаю?
— А вы позвольте мне вас замаскировать. А лицо мы вообще будем скрывать. Вы помните, как выглядел ваш друг?
— Да.
— И как?
— Он такой бородатый был…
— Опишите, пожалуйста, поподробнее.
Когда Петр Алексеевич закончил, Соня попросила подождать, пока она съездит в театр за реквизитами.
…Минут пятнадцать сыщица наряжала Петра Алексеевича. Потом она предложила ему посмотреться в зеркало.
— Ну как? — спросила Соня.
— Есть, конечно, сходство, но и отличий… — бормотал Корпусов.
— Эти отличия бросаются вам в глаза, так как вы слишком хорошо знали друга. Алина ничего не заметит. Агафьев, правда… Но он только брат. Вот матери, они — да, умеют различать даже детей-близнецов. Скажите мне лучше вот что, Петр Алексеевич… Вы готовы выслушать и принять мой план?
— Готов.
— Тогда займемся репетицией.
* * *
К тому моменту, когда все было готово, небо успело потемнеть. Всю дорогу до поселка, где когда-то проживал отец Андрей, Соня оглядывалась назад, на Петра Алексеевича, и каждый раз по коже ее пробегали мурашки. У нее возникало ощущение, что отец Андрей действительно воскрес из мертвых.
— Ну как? Никто из дома не показывался? — спросила Соня у Цереберова первым делом. Тот поехал вперед, чтобы оценить обстановку перед грядущей операцией.
Майор отрицательно покачал головой.
— Замечательно. Петр Алексеевич, вы готовы?
Корпусов выбрался из машины.
— Да.
Увидев его, Цереберов присвистнул.
— Всех подряд в трюки с переодеванием посвящаешь? — усмехнувшись, спросил он. — Но выглядит впечатляюще…
— Я пойду, — сказал Петр Алексеевич.
Соня кивнула.
— Давайте, друзья, подождем и послушаем, — тихо сказала она.
Олег передал один наушник Соне, а другой надел сам. «Жучок» был прикреплен к рясе Корпусова.
Петр Алексеевич побрел к ограде, за которой располагались сад и дом покойного отца Андрея. Ветер раздувал полы одежды. Небо затянуло тучами, и на фоне сгустившегося сумрака «оживший отец Андрей» выглядел жутковато.
Петр Алексеевич достиг ограды и ткнул в кнопку домофона. Наушник передал женский голос из динамика:
— Кто там?
— Отец Андрей, дочь моя, — просто ответил Корпусов.
— Какой еще отец Андрей? — раздраженно откликнулась женщина.
— Выгляни в окошко, дочь моя, и посмотри.
— Ничего не понимаю! Что за дурацкие шутки!
— Я не шучу. Выгляни в окошко!
Затем все стихло. Несколько минут наушник передавал лишь тяжелое дыхание Петра Алексеевича. Потом ворота особняка открылись, и появился Василий Григорьевич Агафьев. Вид у него был воинственный. Однако, увидев Корпусова, он вскрикнул: