– Я бы лучше с Пушкиным поработал, – невольно поморщился Токмаков, любивший девушек в любом образе, кроме сослуживиц. – С Александром Сергеевичем.
– Мы же не будем спорить с заместителем начальника Управления? – возразил Смирнов. – Только включим еще одного сотрудника из «банковского» отдела. Майор Непейвода будет работать по легальной версии – сейчас мы проверяем счета контор, которые посылали из Петербурга деньги на обналичку в Поволжский регион.
– Согласен, – подвел итог Игорь Константинович Попов. – Токмаков сможет этой проверкой прикрыться, но работает самостоятельно. Надо выяснить схему прохождения средств, номера счетов, и когда деньги придут… Все ясно? Еще одно – по рапорту и личной просьбе я освободил капитана Токмакова от должности исполняющего начальника отдела и назначил в тот же отдел старшим оперуполномоченным по особо важным делам!
Молчаливо сидевший в уголке седоватый плотный мужчина сказал:
– В Питере мы Токмакова и его группу от неожиданных грубостей со стороны «клиентов» прикроем. Но в Саратове пусть рассчитывает на себя. А с должностью «важняка» – поздравляю, это лучшая должность для опера…
На такой оптимистической ноте закончилось вчерашнее совещание, и теперь Токмаков лихорадочно соображал: зал ожидания аэропорта Пулково все еще территория страховки, или уже зона самостоятельного полета?
Придя к выводу, что, скорее всего, находится на своеобразной нейтральной полосе, Токмаков решил даже в крайнем случае не прибегать к огнестрельному оружию, с которым, кстати, еще предстояли заморочки.
Токмаков запил грустные мысли остатками пива «Невское» и огляделся. Следователь Милицина в зале аэропорта Пулково не просматривалась:
– Двое одного не ждут. Ключ на старт, майор!
На контроле перед магнитным контуром Непейвода и Токмаков предъявили свои удостоверения, пистолеты и командировочные предписания, куда эти пистолеты были вписаны с соблюдением всех необходимых формальностей.
Милицейский сержант звонком вызвал напарника. Задачей того было передать стволы командиру экипажа борта, улетавшего в Саратов. А уже там летчик вернет оружие операм.
Глядя на бугристо-багровую физиономию сержанта, Токмаков подумал, что, несмотря на все строгости, за «полташку» баксов легко пронес бы хоть гранатомет.
Равным образом сержант был невысокого мнения о представших перед ним операх. Разглядывая удостоверения черной кожи с металлическими жетонами на обложке, он скривился:
– Финансовая разведка… Во, блин, за четыре года третий раз «ксивы» меняют. Вам что, деньги некуда девать? Или вообще делать нечего?