Гайворонский выскочил в коридор. Здесь тоже была толчея. Но Иван, чувствовавший себя здесь как рыба в воде, не церемонился и догнал гостью из США почти у дверей дамской комнаты.
Здесь у всех на глазах произошел маленький инцидент. Неловкий подвыпивший мужчина споткнулся и, смешно взмахнув руками, выбил у американки сумочку. Впрочем, он же ее и поднял, пробормотав неразборчивое «сорри!».
Не нужно говорить, что тем пьяницей с нетвердой походкой был Иван Гайворонский. Не в первый раз он использовал этот нехитрый прием, чтобы «начинить» клиента «жучком» – микрофоном на булавке. Теперь оставалось только ждать и слушать.
Прямо в коридоре, Гайворонский достал мобильный телефон. Чего таиться – у каждого болтается на поясе такая игрушка. Такая да не такая: в корпус радиотелефона оперативника был встроен приемозаписывающий блок «Спутник».
Нетерпеливо нажав кнопку с греческой буквой «эпсилон», Гайворонский скривился: в мембране захлюпала манная каша английской речи.
Глава седьмая
Делу Павлика Морозова верны!
1. Халат из Акмолы
Разговор двух девушек, воспринимаемый Иваном Гайворонским как нечленораздельное шамканье, музыкой звучал для Альбины Павловны.
Она была опрятной пожилой женщиной с лицом, как румяное печеное яблоко, служившей в должности, громко именуемой «смотрительница туалета». Двести долларов, регулярно получаемые в «Клозете», не шли ни в какое сравнение с эпизодическими восьмьюстами пятьюдесятью рублями Саратовского пединститута, которые она имела прежде. (Правда, была еще пенсия, но пенсия до копеечки шла Кирочке на книжку – к совершеннолетию).
Зато здесь Альбине Павловне не хватало интеллектуального общения. Звуков английской речи не хватало недавнему доценту! Звуков благородного языка Шекспира, Байрона и Оскара Уайлда.
Последний, кстати, несколько мирил Алину Павловну с «голубыми», нечасто, но мелькавшими в ночном клубе. Взять хоть сегодняшний пример с двумя приличными с виду молодыми людьми, запершимися в одной кабинке мужского туалета. Но сегодня дежурство Альбине Павловне выпало конкретно сумасшедшее. Мало того, что народу набилось, как в последний день сдачи экзамена, так еще напарница по женскому туалету досрочно выбыла из строя, перебрав дармовой водки.
Сам погибай, а товарища выручай. Альбина Павловна поспевала на два фронта, поглядывая на часы. И вот ровно в половине третьего в дамской комнате зазвучала английская речь, пролившись как бальзам на измученную душу.
Она не слишком вникала в смысл того, о чем говорили девчонки. Чуткое ухо доцента улавливало ошибки в произношении, неправильное употребление глаголов. Как ни странно, больше промахов было у зубастой конопатой девушки явно импортного вида и происхождения, даже со скидкой на ее ужасный американский сленг. Вторая, стройненькая, изъяснялась на чистейшем Саратовском педвузовском английском, и ее Альбина Павловна понимала лучше.