Несмотря на обстоятельный подход и подробные сценарии, случаются накладки и у Николая. Чаще всего так бывает, когда руководство магазинов забывает поставить в известность персонал о предстоящем Празднике поимки вора. Однажды в такой ситуации охранники решили вопрос самостоятельно и очень жестко – сломали актеру пальцы на обеих руках, а затем отвезли в его же квартиру, где изъяли контрибуцию в виде аппаратуры и всех наличных денег.
Больше всех взбесился тогда даже не Николай Ефимович, а его клиент – владелец магазина. Он уволил охранников, предварительно отметелив участников акции возмездия в своем служебном кабинете.
Впрочем, беситься-то он бесился, а счет за лечение актера и временную потерю трудоспособности, присланный Николаем, оплачивать не стал – не было такого форс-мажора в договоре. Типичная акула капитализма, одним словом.
Тем не менее актеры за место держатся – они получают половину от договорных сумм, так что в месяц меньше $3000 у них не бывает. Николай получает остальное и тоже не жалуется – не то что раньше.
Раньше он работал „лабазником“ – карманным вором в магазинах самообслуживания. Усаживаясь за руль новенькой „тойоты“, Николай говорит, что заработанного тогда не всегда хватало даже на бензин, зато риска было с избытком. Сегодня все наоборот, хотя работа та же самая.
Впрочем, такими парадоксами нынче никого уже не удивишь, интересно другое – он в трудовой книжке свою нынешнюю специальность правильно обозначил?
Там должно быть написано – честный вор».
Закончив, я взглянул на часы – было еще около трех часов дня, и я подумал, что успею заехать в родную редакцию – там следовало довести до ума текст про перекраску оружия частных охранников и засылать его в номер, пока Софья не передумала. Помнится, она дала добро на публикацию с таким демонстративно недовольным видом, чтобы я наверняка осознал – за эту любезность мне предстоит не раз и не два ответить любезностью похлеще снятого с полосы материала про памятник дореволюционному металлисту.
Я оделся, второй раз за сегодняшний день, и тут одновременно загудел мой мобильный телефон и позвонили в дверь. Я открыл Антону, у которого как у старшеклассника сегодня было аж семь уроков, и, приветствуя его, еще пытался слушать возбужденный голос Марты:
– Ну что, гиббон ученый, насшибала я тебе денег, – бодро начала она телефонный разговор. – Тебе лично корячится семьдесят тысяч долларов, если все будет сделано, как хочет Мария Камминг.
– Кто хочет? – не расслышал я.
– Баба штатовская, – заорала Марта. – Кстати, она тебе должна понравиться.