– Шотландских козопасов, – уточнил официант и, подхватив под мышку меню, с воистину королевским достоинством удалился. Жюли расхохоталась, прикрывая лицо ладошками.
– Согласен, этот гейм – за ним, – покорно согласился я. И, указав глазами на столик Сиретта, спросил: – Кто эти люди? Друзья, знакомые, коллеги?
– Знакомые, – ответила Жюли. – Мужчина – Ахмед Агани, журналист из Италии.
– Албанец?
– Да, этнический, но родился и вырос в Неаполе. Рядом с ним сидит Фатима Мухаммад аль-Хамили. Ёё муж занимался перепродажей французских подержанных автомобилей на Ближний Восток. Он погиб несколько лет назад, и мадам Мухаммад аль-Хамили унаследовала его дело.
– Странно, – заметил я, – на Арабском Востоке подобное не принято. А кем был её муж?
– Кажется, египтянин или иорданец… Какая разница, Андре? Я не помню. Улыбнись и возьми меня за руку. На нас смотрят.
– Дорогая, ты обворожительна, – заявил я, поглаживая её мягкую ладошку. – Эти небесно-голубые глаза, эти волосы цвета меди… Между прочим, на Востоке голубые глаза считаются особенно пронзительными. Арабы утверждают, что взгляд таких глаз сулит беду.
– Те арабы, с которыми я сталкивалась, ничего не имели против цвета моих глаз, – ответила Жюли. – Скорее наоборот. Этим скотам не терпелось поскорей добраться до меня своими потными лапами.
– Я не хотел напоминать тебе об этом, – вспомнив разговор в кабинете, я смутился. – Извини.
– Ничего. Это было давно, – невесело усмехнулась девушка. – Улыбайся же мне, Андре, ну? Толстяк у стойки уже минут десять строит мне глазки. Ещё немного, и он придёт сюда знакомиться.
– Сомневаюсь, – заметил я, оборачиваясь к стойке с угрожающим видом. Улыбка на лице рыхловатого молодого человека разом увяла.
– «Маргарита» для мадемуазель и напиток шотландских козопасов – для месье, – громогласно возвестил маленький официант, явившийся словно из-под земли.
– По крайней мере вы честно говорите то, что думаете, – признал я неохотно и, положив сто франков на его поднос, пояснил: – Это не чаевые, месье. Это плата за то, чтобы я вас здесь больше не видел.
– Говорить правду – одно из немногих удовольствий, доступных мне в вашем мире, – заметил маленький человек. – Я скажу мэтру, что вы затребовали более рослого официанта. Всего доброго, мадемуазель. Вы очаровательны.
– Отлично, – улыбнулась Жюли, когда официант степенно удалился, – Сначала – толстяк, теперь этот малыш. Твои замашки свирепого викинга отпугивают всех моих поклонников. Кстати, твоё прежнее лицо нравилось мне гораздо больше.
– Если честно, – ответил я, – мне тоже. К счастью, это ненадолго. Скажи, а кто эта девушка рядом с ливийкой?