– Здравствуйте, – тихим голосом говорю я.
– Зд… зд… здравствуйте, – отвечает, – А зачем вы это… ну, это… сделали?
– Хотел с вами познакомиться, и как-то случайно вырвалось. Вы мне напомнили мою первую жену. Возьмите цветы.
Она успокоилась, щеки порозовели. Понятно: я не инопланетянин, не совсем, конечно, адекватный, но свой, земной. Однако, ноздри ее время от времени вздувались – обида напоминала о себе.
– Ну что молчите? Давайте, знакомьтесь!
– Вы знаете, не буду.
Я разворачиваюсь и ухожу. Сейчас ее лицо изменилось еще больше, чем после плевка. Еще бы! С ней не захотели знакомиться! Оскорбление моральное для женщины сильнее оскорбления физического. Так и запишем…
Иду дальше. Навстречу бредет худой и длинный чудак в затертом мятом пиджаке и засаленных брюках. Волосы его неряшливы, взор туманен. По-моему, он слегка навеселе.
Я подошел к нему вплотную и продолжил эксперимент. Он инстинктивно закрыл руками лицо, но «снаряд» достиг цели. Удивительно, но он как будто был готов к такому повороту событий. Сжал губы, как-то еще более сник и… заплакал. У меня даже, к немалому удивлению, шевельнулась какая-то жалость к этому субъекту. Но я ее в себе подавил – эксперимент есть эксперимент! Он растер слезы по грязному лицу и сказал:
– Спасибо! Спасибо вам!
Я был озадачен, но виду, естественно, не подал, продолжал спокойно стоять на своем месте. Он, всхлипывая, спросил:
– А завтра вы придете сюда?
– Не знаю. А вам зачем?
– Я хотел бы подойти, если можно… Для меня так важно то, что вы сделали. Я только сейчас понял, чего мне не хватало. Это же для меня как очищение. Своеобразное, конечно, но все же…
Я пошел дальше, а он все продолжал говорить. Нес какую-то околесицу про всепрощение. Похоже, он тоже решил провести какой-то свой эксперимент.
На следующий день под вечер я прогуливался возле городского театра. Навстречу мне из-за угла здания вышел интеллигентного вида задумчивый человек средних лет. У него была небольшая черная бородка, складной зонт в руке и умные глаза. Когда он подошел на близкое расстояние, я «выстрелил». Он разобрался в ситуации, но демонстративно посмотрел вверх: сделал вид, будто бы птичка его нечаянно испачкала. Не сбавляя шага, он медленно достал платок и утерся. Я, не имея понятного результата, продолжил эксперимент – догнал его и «стрельнул» еще раз. Он не отворачивался, но я попал в шею.
– Вы меня, наверное, с кем-то путаете, – с презрением, как защитник не взятой крепости, спокойным и ровным голосом, сказал он.
Я плюнул в третий раз. Он еще более спокойным голосом изрек: