– Так он уже звонил, – сказал Поп. – Удивлен до не могу. Хотя сейчас кого только не мочат. Вон журналюгу отоварили. Подъехал, бедолага, домой, а его поклонники с букетом ждут. Правда, видать, цветочки на могилу приготовили. Отпинали его, еле живой. Но полкана мочить – это уже перебор.
– Жив мусор, – войдя в комнату, сказал рослый парень. – Крови потерял многовато, а так ничего опасного. У нас там шкура работает, полы трет, вот она и позвонила.
Князь кивнул и снова удивленно спросил:
– Неужели Тарзан в полкана стрелял? С кем он последнее время крутился?
– Да его со шкурой пару раз видели. Не из путан, приличная вроде дамочка. Почирикают минутку, и в разбег. Наводчица, наверное. На Тарзане две хатенки. На ура взял. Хапанул прилично. Он же гоп-стопник по жизни.
– Но какой кретин его на полкана натравил? – продолжал недоумевать Князь. – Потом сам, видно, и Тарзана положил. Кому-то полкан тропинку перешел по-крупному.
– Малыш улетел? – поинтересовался Поп у парня.
– Ага, – кивнул тот. – Правда, мусора его трясли долго. Все швы прощупали. Малыш спокойно вел себя. В общем, улетел.
Князь продолжал говорить о том, что его сейчас занимало.
– У Песковатских, похоже, неприятности начнутся. Дед не простит смерти братана. Наверняка что-то задумал. А допрашивать он умеет. Не было случая, чтоб ответа не получил. – Князь мрачно усмехнулся. – Кого-то его парни хапнули, ну а узнать, кто послал, для Деда плевое дело. Не зря он Песковатскими интересовался.
– А если Дед к нам обратится? – спросил Поп.
– Что ж, Песковатским давно пора кровь по-крупному пустить, – сказал Князь.
– Нас любой расклад устроит. Из-за Туминой голова и болит, – признался Песковатский-старший. – Хорошо бы ее там грохнули.
– У меня такое чувство, что кто-то из ФСБ решил подставить журналистку. Найдет архив, ее уберут. А не найдет, все равно уберут, – сказал Филипп. – Почему ФСБ так спокойно засветило Тумину? Обычно так не делают. Так что, когда она сдохнет, вопрос времени. Интересно бы знать, кто из бывших решил ее подставить?
– Почему подставить, а не использовать?
– Похоже ты прав, – помолчав, буркнул отец. – Там наверняка очень хотят получить архив. Помнишь, когда одного из бывших взяли и второго прихватили, несколько самоубийств среди офицеров было.
– Помню, – кивнул Филипп.
– А вот про «Три К» никто не помнит. Был такой профессор. Историк. Антисоветчик вроде. Но его не прессовали особо, он не призывал к свержению или чему-то подобному. И про Князя что-то не слышно. Вроде и вор в законе, и авторитет имеет, но как-то не светится нигде, ни на одной сходке, которые мы в последнее время накрывали, не был. Нюх звериный, наверное. Может, что-то знает такое…