– Могу и я, – кивнула Лаура.
– Давай еще выпьем. Ты мне нравишься. – Марлен отпила пару глотков. – Бумаги Анджея здесь, – кивнула на сейф.
Лаура поднялась и скинула туфли.
– Ты правильно меня поняла, – тоже разувшись, встала Марлен. Сняла юбку и блузку. Лаура, криво улыбаясь, сделала то же самое. – Та, что будет внизу до пяти, проиграет, – сказала Марлен.
– Помнишь состязание в училище, – усмехнулась Лаура.
Пригнувшись, чуть вытянув руки, они начали сближаться.
– Там вроде бы тихо, – прислушался один из охранников.
– С Марлен Лаура справится, – уверенно сказал встречавший в аэропорту.
– Думаешь, они схватились? – спросил телохранитель.
– Марлен всю жизнь зарабатывала борьбой в грязи, масле и прочих смесях. Если она начинает говорить вызывающе с женщиной, значит, предложит ей решить все борьбой. А Лаура уступать не умеет, она тоже зарабатывала деньги борьбой в масле и грязи. Бергман, когда узнал, он в Японии такое видел, сначала взбесился, но потом увлекся этим зрелищем. Кстати, в Америку из Японии пришла борьба в грязи. Потом уже стали менять грязь на масло.
Женщины катались по полу, крепко обхватив друг друга руками и ногами. Внизу долго не задерживалась ни одна. На лицах не было злости, только азарт и желание победы. Тела покрылись потом.
– Отдай бумаги и получишь деньги, – оказавшись сверху, прохрипела Лаура.
– А ты удержи меня, – выдохнула Марлен и неожиданно впилась губами в губы Лауры. Та ответила на поцелуй.
Извиваясь и целуясь, женщины продолжали бороться. Их сплетенные тела ударились о ножки столика под телевизором. Женщины расцепились, телевизор упал на то место, где только что были их головы.
– Ничья, – в один голос, задыхаясь, прошептали они. Поднялись.
– Душ там, – показала налево Марлен. – Мойся, забирай сейф и уезжай. А с женщиной во время борьбы целоваться мне понравилось, – усмехнулась она.
– Мне тоже, – призналась Лаура.
Из дома вышел парень с винчестером.
– Это вам. Виски хозяйки. Пьется легко, а пьянеешь быстро.
Он протянул телохранителям корзинку.
– Заходите и заберите сейф, хозяйка велела.
Вашингтон
– Черт возьми, – усмехнулся Фаредут, – кажется, я снова поставил не на ту лошадку. Чувствовал, что поляк что-то мудрит. – Томас погладил лысину. – Все пытался найти какого-то Лубенца. Не знаю, кто это, но запомнил. Фамилия очень необычная. Имя не помню. Да он вроде и не называл. Когда нашел могилы русских матери и дочери, решил там и застрелиться. Но ночь просидел, что-то надумал и поехал в Канаду, к профессору О’Бейли. Вернулся в хорошем настроении.
– Послушайте, Томас, – осторожно начала Тресси, – может быть такое, что настоящая наследница Аляски жива?