Дочь, похоже, не обратила внимания на это слово. Отблески огня окрашивали ее лицо розовым. Генерал не заметил, чтобы она покраснела еще сильнее.
— В Девилз-акр мы имеем дело не с офицерами и джентльменами, папа, — не без сарказма указала она. — Исключение из клуба — не их метод.
Разумеется, она права. В данном случае это даже не угроза. Этим заставить должника расплатиться не удастся. Проигравшие просто переберутся в другое место… даже не в Акре; трущобных районов в городе хватало. И человек, которому должны, не будет об этом распространяться: он потеряет лицо, а уж тогда ему точно никто не будет отдавать долги.
— Если на то пошло, — Кристина повернулась к нему лицом, — я подумала, что этот метод наиболее эффективный. И даже удивлена, что потребовалось убить четверых, чтобы донести до кого-то свою мысль.
— Это более чем удивительно, — медленно проговорил генерал, обдумывая слова Кристины и чувствуя, как холодеет кровь. — Просто невероятно.
Дочь уже не смотрела на него. Теперь свет камина подчеркивал стройность ее фигуры. Она практически не изменилась с семнадцати лет, но генерал чувствовал, что теперь их разделяет пропасть. Или всегда разделяла, но в своем самодовольстве он полагал, что знает ее, раз уж она его дочь?
— Карточный долг не вызывает такой яростной ненависти, — он вернулся к теме, которую еще не считал исчерпанной.
— Может, они безумцы? — Кристина пожала плечами. — Кто знает? Действительно, это крайне неприятная история, папа. Должны ли мы ее обсуждать?
Извинение едва не сорвалось с языка, но в последний момент Балантайн передумал.
— Ты находишь, что можешь выкинуть ее из головы? — спросил он. — У меня не получается.
— Вероятно. — Теперь она отлично имитировала ледяное пренебрежение Огасты. — Да, я могу. Я в отличие от тебя не нахожу визиты добропорядочных граждан в трущобные кварталы столь завораживающими. Предпочитаю общество, в котором выросла и воспитана.
— Я думал, ты находишь его скучным. — Он удивился, до чего резким стал его язык. — Ты часто сама говорила об этом.
Она чуть вскинула подбородок и отошла на пару шагов.
— Ты предлагаешь мне заглянуть в Девилз-акр, чтобы поискать там разнообразия, папа? — В голосе зазвенели ледяные нотки. — Не думаю, что кто-нибудь такое одобрит. И мама придет в ужас. — Она подошла к веревке звонка, дернула. — Боюсь, как и большинству других женщин, мне придется мириться со скукой и рутиной повседневной жизни. Но я нахожу твои нравоучения невыносимо помпезными. Ты не имеешь ни малейшего понятия, чем вызваны эти убийства, и я не понимаю, почему тебе хочется продолжать говорить о них. Разве что от этих разговоров у тебя возникает чувство превосходства. У меня больше нет желания мусолить эту тему. Как и говорит мама, это невероятно гадко.