Она воспринимала проституцию, как обычную работу. Сам процесс стал частью ее повседневной жизни и не вызывал у нее никаких эмоций. Ей не оставалось ничего другого, как знать свое дело. Иначе она не выжила бы.
— А что вы скажете насчет Амброза Меркатта? — Питт двинулся в другом направлении.
— О да, Амброз пострадал, — ответила она. — Он обслуживает ту же категорию клиентов: пресытившихся джентльменов, которые хотят чего-то новенького, чтобы разжечь их воображение, и они готовы за это заплатить.
Теперь на лице бандерши отражалось неприкрытое презрение. Глазу сузились, и в их блеске, возможно, проступала ненависть, но к кому именно, Питт сказать не мог. Возможно, к этим богатым, избалованным женщинам, располагавшим и деньгами, и свободным временем, которые становились проститутками от скуки, полагая это развлечением, тогда как ее женщины делали это, чтобы выжить. Возможно, к Амброзу, потому что он сводил их с мужчинами. А может, к мужчинам, благодаря деньгам которых все и происходило.
Виктория все-таки ненавидела Макса за то, что он увел у нее клиентов? Или по какой-то причине, до которой Томас еще не докопался? Могла она сама увлечься Максом? Вполне возможно: молодая прелестница, чьи полные губы говорили о чувственности… Может, убийство Макса — всего лишь месть отвергнутой женщины?
Но в этом случае убийство Губерта Пинчина напрочь лишалось мотива.
— Где он знакомился с этими высокородными женщинами? — спросил Питт, отложив обдумывание возникшей версии на потом. — Не в Акре же?
Эмоции ушли с лица Виктории. Глаза вновь стали спокойными, напоминая серую воду с крошечными льдинками.
— Разумеется, нет. Он ходил в рестораны и театры, где бывают такие женщины, — ответила она. — Он служил лакеем в большом доме, так что знал, как себя вести. Прекрасно выглядел, хорошо одевался. Обладал незаурядным умением находить недовольных жизнью женщин и вычислял тех, кому достанет силы воли или отчаяния, чтобы как-то переменить свою жизнь.
Вновь Питта убеждали, что Макс обладал невероятным талантом и использовал его на полную катушку. Но такой талант, конечно же, нес в себе немалую угрозу.
Что происходило, если женщине надоедало ложиться под мужчин или она чего-то пугалась? Общество на многое могло закрыть глаза, но продажу тела за деньги в Девилз-акр, конечно же, проигнорировать бы не смогло. Существовала огромная дистанция между тем, что прощалось мужчине (при условии, что он не кичился своими подвигами) — и женщине, любой женщине. Сексуальный аппетит полагался частью мужской натуры, он ужасал ханжей, но с ним мирились. На этот счет даже шутили, а большинство с неохотой им восторгалось.