Семинарист Андрей Шилин отличался жадностью к деньгам. Его отец служил попом на Херсонщине. Будучи дьячком у своего отца, Шилин тайно от него копил деньги и прятал их на чердаке дома. Отказывая себе во всем, он был худым и бледным, далее не имел смены белья, ходил оборванный и спал в верхней одежде. «Плюшкиным двадцатого века» называли мы его.
Одно время нашим воспитателем был иеромонах Птоломей. Худой и высокий, с длинной седой бородой, он был похож на первую ипостась троицы — бога-отца, каким изображают его на иконах. До монашества он служил сторожем в одном из театров Одессы. За убийство своей жены отсидел в тюрьме положенный срок, а вернувшись, постригся в монахи. Малограмотный и довольно ограниченный, отец Птоломей не очень ревновал по благочинию. Велят ему провести вечернюю молитву с семинаристами в кельях, а он, бывало, скажет:
— Утро вечера мудренее. Помолимся, отцы святые, завтра утром. Видит бог, что мы молились сегодня уже несколько раз.
Вычитает откуда-нибудь или узнает что-нибудь новое и давай выкладывать нам свои познания: как пишется прилагательное от слова «лен»? Как будет множественное число от слова «дно»? Каких размеров бывает кит-рыба? Семинаристы угадывают наперебой, не могут угадать, а отец Птоломей доволен своим «превосходством».
В первое время после войны было и в семинарии нелегко: хлеба получали по 400 граммов, топить было нечем, в классах и кельях стоял холод, в спальнях — клопов хоть отбавляй.
Находился воспитатель в одной спальне с семинаристами. Постель была для него коротка, и, чтобы ноги не висели, он подставлял стулья. Спал на пневматической подушке. Кто-нибудь из озорников ночью подберется и стравит из подушки воздух. От неудобства отец Птоломей просыпается и, не открывая глаз, кричит под общий хохот:
— Отцы и братья! Что же вы делаете? Честное слово, как маленькие. Какие же из вас будут иереи и архимандриты, если вы не умеете себя вести?!
Часто приходилось утолять голод семечками. Не отставал от семинаристов и воспитатель, разрешая плевать шелуху ка пол.
— Нет такого вкуса, когда плюешь в руку, — говорил он. — Плюйте, отцы святые, на пол, а потом уберете.
Воспитательная работа отца Птоломея семинарским начальством была признана неудовлетворительной. Зачастую у нас происходили кражи: то наручные часы утащили у Калуцкого, то золотое кольцо — у Вячеслава Ивановича, то продукты — у Никодима Ермолатия, у меня украли верхнюю сорочку.
Преемником отца Птоломея был назначен студент последнего курса Михаил Иванов. Этот Лойола (так его называли семинаристы) сразу завел кондуит — журнал, в котором он отмечал семинаристов, присутствующих на богослужениях, вечерних и утренних молитвах. Соберемся, бывало, в семинарскую церковь и, прежде чем начнется молитва, четверть часа идет перекличка, только и слышно разноголосое: «Аз есмь».