— Что это, — спросил он.
— Шкатулка. Пусть все выйдут.
Тойоны обернулся к Бэргэну и показал на дверь. Все вымелись, только Харчаана осталась лежать на полу.
— Это золотая пыль. Твоя сестра баловалась наркотиками. Ты знаешь, что это такое.
Тыгын разволновался и начал нарезать круги по комнате. Пнул пару раз тело своей сестры. Но та не реагировала, она уже пускала слюни и помочилась под себя.
— Она должна исчезнуть, — наконец сказал Тыгын.
— Нет, не надо. К ней должен будет прийти человек, принести порошок и дать какие-то указания или что-нибудь узнать.
— Я понял, — ответил Тыгын, — всех впускать и допрашивать.
— Ну да, только не убивать, а самого подсадить на наркотики. Или перевербовать каким-нибудь иным способом. В конечном итоге мы должны понять, кто заварил всю эту кашу, где они сидят, и кому придётся это расхлёбывать.
Тыгын хлопнул в ладоши. Зашёл Бэргэн.
— Позови Ичила. Больше никого не впускать. И принеси кожаный мешок.
Ичил примчался практически мгновенно, он что, ночевать здесь собирался или дела у него? Тыгын показал ему на сестру.
— Что с ней?
Ичил склонился над телом. Пошевелил, отодвинул веко, пощупал пульс.
— Её душа не вынесла тягот этого мира.
«Ушла к другому», хотел я добавить, но промолчал. Тыгын сделал вполне понятный жест, ладонью по горлу. Ичил снял с пояса шёлковый шнурок и накинул жертве на шею. Тело посучило ногами и затихло. По-моему, быстрее было шило в сердце ткнуть, но тут к пролитию крови относятся трепетно. Потом он достал мазь и смазал мою окровавленную грудь. Шрамы, говорят, мужчину украшают, лучше как-то без них. Мазь оказалась просто волшебной. Кровь остановилась мгновенно, и ранки затягивались прямо на глазах.
— Откуда у тебя это — показал пальцем на ворону Ичил.
— От верблюда, — невежливо ответил я ему, — тяжкое наследие прежнего режима.
— Она трогала его? — никакого внимания на грубость он не обратил.
— Ага, трогала. Ножиком.
— Тогда понятно. Возьми мазь, сам помажь на свой алгыс. Я прикасаться не буду.
Боится — значит уважает. Я замазал ранку и отдал мазь Ичилу.
— Приведите Хара Кыыс, которые охраняли Харчаану, — приказал Тыгын.
Ввели трёх понурых девок.
— Сегодня произошло невиданное, — начал свою речь Улахан Тойон, — одна из вас обнажила оружие на моего гостя и тем самым покрыла позором мой дом. Оставшиеся трое лишили свободы моего гостя. Я хотел вас всех повесить, но потом передумал. Я отправлю вас обратно в ваш род. Пусть там сами с вами разбираются.
— Господин, убейте нас сразу, — севшим голосом сказала одна из девок.
— Слишком легко вы хотите отделаться, — сказал Тыгын, — но у нас осталось одно незаконченное дело. И вы его сделаете.