Сайнара налила в пиалки вина и отщипнула виноград.
— Рассказывай, Магеллан Атын, почему тебя чужаком твои кулуты называли?
— Потому что они дикие и необразованные люди. У них все, кто не в их шайке — чужаки, — попытался увильнуть от ответа я.
Но это бесполезно. Сайнара приготовилась к допросу вполне качественно, ни одну мою оговорку не пропустила. Да-а, пить надо меньше. Все наши беды — от таких вот умных девок, которые подслушивают пьяные излияния попаданцев. Я с горя приложился к кувшинчику.
И дальше куча вопросов. И почему я всё время спрашиваю, как у вас. У вас, что, по-другому? Где это «у вас»? Опять я попался. Мычу, что приехал из дальних краёв, Сайнара уточняет, из каких это таких краёв, где всё не так как у нас? Здесь, в Степи, все края одинаковые. С нарочитым интересом посмотрел на Сайнару, полюбовался. Она заметила мой взгляд, зарделась и отвернулась.
— Тебе дед ничего разве не говорил?
— Нет.
— Ну-э… так значит, я вообще попал в Большую Степь из другого мира.
— Какого другого? Из Верхнего?
— Нет. Из правого. А может из левого.
— Что из меня опять дурочку делаешь? Нет никаких правых и левых миров, есть Верхний и Нижний мир.
— Ты меня слушаешь, или пришла объяснять мне, откуда я попал? — я сделал мрачный вид, насупился и отвернулся. Сайнара тоже набычилась. Ну и хрен с ней. И правильно в Степи делают, что бабам слова не дают. А то, что она не в первый раз по причине своего психического характера попадает во всякие неприятности, мне уже известно. Нет мозгов — считай калека. А ещё ей надо вставить шпильку за разговоры про тётку.
— Кстати, ты не знаешь случайно, кто у меня одеколон тырил из рюкзака? И зачем?
Она покраснела.
— А потому что ты девушкам не даёшь маленькую радость!
Я взял её за руки и проникновенно произнёс:
— Зато я им даю большую. Хочешь, я тебе подарю женскую косметику?
Она выдернула руки и сказала:
— Обойдусь без твой косметик. Готов приличным девушкам всякую гадость предлагать. То ночь любви, то косметик. Скольким ты это ещё предложил, а?
— О, нет. Я никому не мог предложить косметику, потому что она, так же как ты, в единственном экземпляре.
Она колебалась.
— А зачем косметика?
— Чтобы ты стала ещё красивее. Красивее всех!
— Я, по-твоему, недостаточно красива? Ты мне предлагаешь косметику, чтобы скрыть моё уродство?
— Ну как хочешь. Я думаю, Алтаана оценит косметику, но учти, у меня всего одна коробка, другой не будет.
— Этой образине ты хочешь отдать косметику? Бессовестный. Я, значит, недостаточно хороша, чтобы иметь косметику. Ты готов раздавать её всяким… всяким! Конечно, с этой… тощей… у тебя каждая ночь любви! Ты готов отдать ей всё. Вы, мужики, думаете только одним местом! Вам только одно надо!