— Вы так молоды…
Лицо его сморщилось в неловкой улыбке. Каждая морщинка подчеркивала смущенное выражение.
— Ладно, скажу то, что имел в виду: так красивы. — Ланглуа покрутил пальцами в воздухе. — Подобные признания мне всегда тяжело давались. Скажите мне, Диана: зачем вам вся эта затея с усыновлением? Почему вы не попытались… ну, сами знаете: найти мужа, завести семью — словом, пойти классическим путем?
Она не стала отвечать. Ланглуа сложил руки молитвенным жестом, как в первую их встречу тогда, в больнице.
— По словам вашей матери, у вас… трудности с общением.
Сыщик выдержал вопросительную паузу, Диана не ответила, и он продолжил:
— Она сказала, что вы даже обручены никогда не были.
— Это сеанс психоанализа или как?
— Ваша мать…
— Плевать я хотела на мою мать.
Лейтенант прислонился к стене, поставил ногу на корзинку для бумаг и улыбнулся:
— Это я как раз понял… А какие у вас отношения с отцом?
— Чего вы добиваетесь?
Ланглуа снова сменил позу и сел ровно:
— Вы правы. Это не мое дело.
— Я не знала отца. В семидесятых моя мать жила в коммуне. Она выбрала какого-то парня, чтобы тот ее… оплодотворил. Так они договорились. Отец никогда не пытался со мной увидеться, я даже имени его не знаю. Мама хотела воспитать ребенка одна. Не попасть в брачный капкан, не стать жертвой мужского шовинизма… Такие идеи были в те времена в большой моде, а моя мать была убежденной феминисткой.
Она добавила:
— Дети часто следуют по стопам родителей. Я — истинная дочь двух хиппи.
Сыщик улыбнулся, и уголки его губ насмешливо дрогнули. У Дианы от сознания, что она ступила в запретную зону, защемило сердце. Она сама замуровала себя в ледяную глыбу одиночества, ей с этим и жить. Сыщик почувствовал печаль собеседницы и протянул руку, но Диана уклонилась.
Он замер, выдержал секундную паузу и спросил:
— Диана, термин «токамак» что-нибудь вам говорит?
Она удивилась:
— Нет. И что же это такое?
— Сокращение. По-русски токамак — тороидальная камера с магнитными ловушками.
— По-русски? Но… зачем вы мне об этом рассказываете?
Ланглуа открыл папку, и Диана увидела лежавший сверху факс на русском языке со смазанной фотографией.
— Помните лакуну в биографии фон Кейна?
— Да, период с шестьдесят девятого по семьдесят второй.
— Коллеги из Берлинского угрозыска открыли сегодня его сейф в «Берлинер-Банк». Там было только это.
Он помахал ксерокопией.
— Советские документы, доказывающие, что в этот период он работал на токамаке.
— Не понимаю…
— Токамак — передовой научный объект. Лаборатория термоядерного синтеза.
Диана вспомнила защитную накидку убийцы.