— Обижаешь, твое демонское…
— Ладно. Здесь, подвале замка Акенр, у графа на цепях сидел неупокоенный.
— Это как?
— Живой покойник, — Ннаонну при этих моих словах передернуло, должно быть вспомнила детали посещения подвалов замка, — вчера граф его резал на куски, чтобы понять, как он устроен, понятно?
— Да как не понять. Чего уж, слышь-ка, понятнее, чем живой покойник, — пробурчал сержант.
— Ты меньше бухти, ты пока что слушай. Покойник этот сделан каким-то магом. Сильным магом — такого даже я, например, не могу. И еще похоже на то, что притопал наш неупокоенный из самого Могнака Забытого. Вот туда граф Гезнур и собрался нас вести. Он хочет найти место, откуда этот труп сбежал. А я считаю, что нам с вами в логове сумасшедшего мага делать нечего. Никлис, ты как мыслишь? Деньги у нас пока есть, лето в разгаре — и мы с нашей-то славой какую-нибудь службу себе найдем, верно?
— Верно, — решительно заключил сержант.
На него мои доводы подействовали мгновенно. Ннаонна вновь в меньшинстве. И тут она выложила, что, собственно, ее мучило:
— Ингви, послушай, мне обязательно нужно в Могнак!
— Ну да, перед этим тебе обязательно нужно было в Альду…
— Ты что, не понимаешь? А вдруг это мой прадедушка? Ну, неупокоенного сделал мой прадедушка… Мне обязательно нужно…
И тут она сделала это… Против этого я устоять не смогу — она заревела…
Ннонна рыдала, давилась слезами, хлюпала носом, размазывала по щекам потоки слез… Никлис смущенно ерзал на стуле, стараясь глядеть в сторону и не знал куда девать руки — то брал со стола стакан, то ставил обратно. Ингви тоже был смущен и неумело пытался утешать Ннаонну. Он что-то лепетал, затем несмело протянул ладонь к плачущей девушке… Едва Ннаонна ощутила его руку на своем плече, как тут же порывисто кинулась к нему на грудь и зарыдала с новой силой. Ингви взглянул на Никлиса и пожал плечами, затем вздохнул и осторожно обнял вампирессу. Ее стенания тут же стали глуше — она уткнулась носом в грудь демону и вроде бы начала успокаиваться…
Никлис вскочил:
— Ну это… Я пойду… То есть, я тут… У двери я тут… Позовете, ваши милости, меня… — при этом сержант пятился к выходу. Последние слова он пробормотал уже из коридора. И аккуратно прикрыл дверь.
Ингви смущенно и неумело погладил Ннаонну:
— Ну что ты, в самом деле… Успокойся, а? Ну подумай, что парни решат, а?
— Пусть решают, что хотят… — донеслось с его груди сквозь всхлипывания.
— Ну На, ну успокойся… Ну что ты так разошлась?..
— Да-а, тебе хорошо говорить… А я одна сирота на свете… А тут может дедушка мой… Прадедушка…