— Ну же! Иди смелее! — послышался мелодичный голосок из-за деревьев.
Черный покачал головой, ощерился (что должно было заменить улыбку) и послушно заковылял на зов.
В центре цветущего мирка его встретила молодая женщина ослепительной красоты, она была высока ростом — не менее двух с половиной метров и ее припухший живот явственно свидетельствовал, что она вскоре станет матерью…
— Никак не привыкну к твоим творениям, — чуть виновато промолвил черный, — вот стоит только задуматься и… Этот остров прежде не знал такой красоты.
— Как, ты признаешь это красотой? — в мелодичном голоске было лукавство.
— М-да…
— Что тебя тревожит, любимый?
— Все то же, сестра моя, любимая моя…
— Ты ждешь ЕГО скорого появления? Ну да, потому ты и просил меня поторопить наше дитя…
— Да, любимая… В Мире неспокойно… Возникают какие-то новые возмущения, необъяснимые колебания потоков…
— Но то, что я ношу твое дитя в телесном облике — ведь это тоже могло быть причиной возмущений?
— Нет-нет… То есть могло бы, но я уверен — причина в другом… ЕГО скорое возвращение — вот то единственное объяснение, что я вижу. Только бы успеть тебе родить до того, как ОН явится…
— Но я не могу более приблизить роды — я не всесильна. Если бы в бестелесности — тогда другое дело… А ты сам настоял, чтобы наше дитя пришло в Мир, обладая материальным телом.
— Да, я просил тебя. Довольно экспериментов с бестелесным рождением — в Мире и так достаточно много рас… Но это дитя — дитя, рожденное материально… С болью, с кровью, с воплем… Прости, дорогая, любимая моя, прости, что я заставляю тебя пройти через то, что приличествует смертным… Я верю, что это необходимо…
— Зачем, любимый? Чьего появления на свет ты ждешь? Снова человека?
— Нет… Тогда, на южном континенте… В бестелесности… Сейчас совсем иное — в муках и стонах ты родишь… бога… Нового бога для этого Мира!
Мы — солдаты. То есть в поход мы были готовы выступить с рассветом. Кто-то вчера перебрал в кабаке, у кого-то была накануне не в порядке амуниция — но с рассветом все построились на дороге перед нашим временным пристанищем и я осмотрел свое войско… Как-то незаметно рядом со мной очутился безымянный типчик — графский палач, лекарь, писарь и т. д. Я даже не понял, когда именно он возник рядом — среди суетящихся солдат моего отряда. На нем не было желтого плаща, но в остальном он выглядел точь-в-точь как один из нас — и держался совершенно уверенно. По-свойски так…
— Его светлость поручил мне сопровождать вас на марше, — пояснил он с непроницаемым выражением сонного лица, — сам граф уже в пути.