Он хмуро взирал на нее, вытянув руку вдоль подушек.
Куинн откинулась на подушки, положив голову поближе к его руке.
— Сегодня ты преодолел вместе со мной все препятствия. Отныне ты — мой герой.
— Ты сводишь меня с ума и знаешь об этом.
— По крайней мере надеюсь. — Куинн старалась, чтобы ее голос не дрогнул. — Я много думала об этом.
Лицо Ника окаменело.
— Так нельзя. Ты моя родственница.
— Я была твоей родственницей. Двадцать лет назад. Дарла говорит — срок давности уже истек.
Ник закрыл глаза.
— Дарла знает, что говорит.
— Конечно, знает.
— Но я не хочу этого. Ты мой друг. Мой лучший друг. И пусть все остается по-прежнему.
Если бы Ник не спас ее собаку и не внушал Куинн такого желания, она бы врезала ему за то, что он такой слизняк.
— Так почему же ты сидишь со мной на тахте?
— Ты права, во всем виновата тахта, — отозвался Ник, не глядя на нее. — Классическая отговорка. Я тут ни при чем, это все кровать. Идем на кухню.
Но он не шевельнулся.
— Мне нравится эта тахта, — сказала Куинн.
Ник наконец посмотрел на нее темными жаркими глазами, и у нее пересохло в горле.
— Мне тоже.
Куинн сглотнула и чуть подалась вперед, скользнув щекой по его руке.
— Мы не сможем притворяться, будто между нами ничего нет.
— Это глупо, — сказал Ник. — Что за глупость пришла тебе в голову?
— Ничего подобного… — начала Куинн, но в ту же секунду Ник запустил пальцы ей в волосы, его прикосновение стало реальностью, и она задохнулась от страсти к нему.
— Это глупо, но я думаю об этом с тех пор, как мы в прошлый раз сидели на этой чертовой тахте. — Ник сунул ладонь под голову Куинн и привлек ее к себе. — Может, нам не понравится и больше мы не станем заниматься этим.
Казалось, Ник теряет власть над собой, и, едва он наклонился ближе, Куинн затаила дыхание. Какое странное ощущение — быть рядом с ним, чувствовать его тепло! Но вдруг Ник прикоснулся к ее губам, мягко, почти незаметно, заставляя сердце Куинн трепетать, поддразнивая ее, пока ей не захотелось схватить его, оседлать, заставить по-настоящему поцеловать себя. Куинн стиснула футболку Ника, подтягивая его ближе, и наконец его губы крепко прижались к ее рту, искушая Куинн, вдыхая в нее бушующее пламя. Однако стоило Куинн податься ему навстречу, он отпрянул.
— Черт побери, мне нравится, — шепнул Ник, но Куинн сказала «еще», и он закрыл глаза и вновь поцеловал ее, на сей раз крепче, все сильнее стискивая ладони на ее затылке.
Сердце Куинн гулко забилось, она ухватила его за футболку и прижалась к нему, стараясь сделать так, чтобы этот поцелуй длился дольше, длился вечно. Ник отодвинулся, но она потянулась за ним, ища его губы, пока почти не уселась ему на колени, пытаясь вернуть Ника себе, насладиться его поцелуем и всем прочим, что могла от него получить.