— Доброго здравия, князь! — поздоровался швед. — Мы вот, это, пленных черемисов к франкам везем.
— Почему у себя не оставили? — поинтересовался Норманн.
— На кой они нам, — отмахнулся сотник. — Мы с озера Веттерн три сотни семей привезли!
— Не мало ли? Под Лундом триста воинов, тяжеловато крестьянам, на каждый двор по дружиннику приходится.
— Мы при деньгах, по весне исполнили твой наказ, серебро в Иори взяли. Все карфи возвращались с перегрузом, обратно шли с опаской, боялись утопить, — похвастался швед.
— Молодцы! — похвалил Норманн. — Весной серебро взяли, осенью пленных.
— С этими просто! — Сотник махнул рукой в сторону телег. — Они малыми шайками в лесах сидели, охотников на отдыхе изображали. И мы на обман пошли, мирно подойдем — и вяжем прям у костра.
— Вы часом княжьих людей не похватали?
— Нет, все по правде, пленных сначала в Каргополь свезли и на торгу показали. Люди сразу разбойников признали, — отчитался швед.
Норманн медленно проехал вдоль вереницы телег с крепкими мужчинами в качестве пассажиров. Ни одного понурого или злобного взгляда, впрочем, радости на лицах тоже не замечалось. Еще одна деталь заставила задуматься о нравах этого времени — пленники не были связаны. Почему? Их увезли от места поимки не далее трехсот километров, это для крепкого мужчины не более шести дней пути. Опасались клыков лесных хищников? Или сейчас упрощенный взгляд на жизнь, типа: «от добра добра не ищут». Вероятнее всего, последнее, при сытой жизни никто не пойдет разбойничать.
— Откуда у твоей сотни щиты? — заинтересованно спросил Норманн. — Работа кузнецов Веттерна?
— Что ты, князь! Наши так не умеют! От тебя прислали, люди говорят, что новые щиты сделаны по византийскому образцу! — Сотник горделиво протянул круглый щит.
Максим в очередной раз не удосужился поставить Норманна в известность и самостоятельно запустил новинку в производство. Вероятнее всего, профессор случайно наткнулся на описание с чертежами и без раздумий выдал кузнецам заказ. Новая модель предназначалась для корабельных дружин и внешне более напоминала оружие, чем защиту. Центральный шишак заменили на копейное острие, к нему добавили еще два кольца остроконечных шипов. В сутолоке палубного сражения «убойный» щит мог оказаться страшнее топора. Шипы имели двойное назначение, принимая удар меча, воину достаточно было немного наклониться с приседанием, и застрявшее между шипами оружие неизбежно оказалось бы вырвано из руки.
Окрашенные в желтый цвет галеры стремительно скользили по волжской глади, корабелы, притоптывая в такт гребле, горланили задорную песенку: