Киевские князья не смели спорить с Рязанью или Полоцком. Владимирское княжество простиралось от Оки и Волги до Рижского залива, где сохраняли независимость только Китеж и Новгород. Норманн ухватился за возможность детальнее узнать историю полузабытого анклава и спросил:
— Судя по учебнику, Русь формировалась не Киевом, а Владимиром, или я чего-то не понял?
— Правильно, — подтвердил Максим, — в летописях княжество называют по-разному, то Суздальское, то Смоленско-Суздальское и так далее. За многие столетия одни города богатели, другие беднели и теряли свое значение. Со временем одни из них превратились в деревни, другие вообще исчезли.
— В книге не пишется о междоусобных войнах, а почему, я так и не понял, — с некоторым недоумением заметил Норманн.
— Причина лежит на поверхности: в тот период свары князей никак не отражались на благополучии населения, — усмехнулся профессор, — любой город имел право изгнать неугодного правителя.
— И еще, — Норманн решился перейти к главной теме, — почему огромное государство с землями от Нижнего Новгорода до Владимирца[19] в одночасье рассыпалось на множество мелких уделов?
— Я бы не сказал, что в одночасье, — повернувшись к компьютеру, ответил Максим, — а причина в человеколюбии. Князь Всеволод завещал государство среднему сыну, старшие и младшие отказались подчиниться, а наследник не захотел убивать родных братьев. Единое государство начало делиться, через два поколения правнуки забыли о родстве.
— Могло ли это послужить причиной гибели Юрьевского княжества? — как бы между прочим поинтересовался Норманн.
— Ах вот ты о чем! — снова усмехнулся профессор. — Издалека зашел! Нет, причина в войнах прапрадедов, которые многократно пытались захватить и Новгород, и Полоцк. Поэтому с приходом Тевтонского ордена никто не протянул последнему князю руку помощи.
— Понятно, — задумчиво кивнул Норманн, затем поправился: — Нет, непонятно! Почему тевтонцы как-то неправильно захватили Юрьевские земли?
— Это как раз понятно, по папскому указу им предписывалось разбить княжескую дружину, а перекрестить население обязана была церковь, — пояснил Максим.
— Снова вопрос денег. Кстати, почему католическая церковь взымает десятину, а православная довольствуется пожертвованиями?
— По византийским и мусульманским законам служитель церкви не может стремиться к материальным благам. Рим перенял традиции падшей империи, где алчность и властолюбие считались нормой бытия, — ответил профессор.
Норманн вспомнил еще одну непонятку, возникшую после приезда мордовского посольства, и спросил: