Десять писем (Гудвин) - страница 74

Что же мне делать: лечь на топчан и наивно ждать конца.

Было ясно, что Хаяси живой меня не выпустит и всеми силами попытается узнать содержание записки.

Сказать?… Нет! Это значит предать отца, Рэда, себя.

Что с Рэдом? Хаяси постарается отомстить ему. Убьет? Нет, пожалуй, побоится.

Что же делать? Мысли, одна беспорядочней другой, метались у меня в голове. Противная дрожь била меня.

"Надо успокоиться и взять себя в руки. Рэд умный. Он что-нибудь придумает."

При мысли о Рэде мне стало легче. "Ничего, как-нибудь обойдется."

Свалившись от усталости на топчан, я незаметно уснула.

Сколько я спала не знаю.

Утро или ночь.

Пробуждение было ужастно. Мучила нестерпимая жажда. Во рту пересохло, язык стал деревянным, распух, и заполнил весь рот.

В голове бродили обрывки смутных мыслей, но я никак не могла сосредоточиться.

С трудом поднимаюсь и делаю насколько движений. Все-таки хоть какое-то движение.

Осматриваю камеру. Голые стены, железная дверь, покрытая толстым слоем ржавчины, неровный пол… И тишина, могильная тишина.

Мне становится жутко, невыносимо жутко. Лучше что угодно, чем эта страшная картина. Мне вспоминаютя заживо замурованные. Где-то я читала об этом.

Хотя бы какой-нибудь звук!

Постучать в дверь?.. Но мои маленькие кулачки не производят никакого шума. Дверь даже не дрожит, как в каменную стену.

Пытаюь кричать, мой голос тут же глохнет в этом каменном гробу…

Не знаю сколько прошло времени, но мне делается все страшнее и страшнее. Боже мой! Так можно сойти с ума! И эта тусклая лампочка, бросающая мертвенный свет, который, кажется, ощутимо давит на все твое существо…

Но что это? Тишину нарушает какой-то звук… Сначала еле слышный сто н… Или у меня галюцинация слуха? Но нет, стон становится все сильнее и сильнее, громче. Откуда он слышится — непонятно. Как он проникает через эти стены?…

Но стон все громче и громче… И вот дикий нечеловеческий крик проникает в мой мозг, леденит кровь, останавливает дыхание!.. Что это? Страшный кошмарный сон или жуткая действительность?

А крик все продолжается. Невыносимая мука слышится в этом крике. Я сжимаю голову руками, зажимаю уши, но крик пронизывает все мое существо, заставляет вибрировать и натягиватья каждый мой нерв и кажется, я не выдержу и сама закричу от ужаса…

Шатаясь, добираюсь до топчана и в изнеможении падаю на наго.

Но вот я слышу чей-то хриплый стон, какое-то бульканье, будто кто-то давится и все смолкает. Наступает мертвая тишина.

Что же это было? Что за кошмар? Ведь кричал, безусловно, человек. И в то же время, мысль не допускала возможноти, что бы человек так страшно кричал. Что с ним делали? Очевидно что-то страшное. Все мое тело покрылось липким, холодным потом. Меня трясло как в лихорадке. Мысли, одна страшнее другой, проносилиь у меня в голове. Еще одно такое испытание и я сойду с ума…