Так и выходит, что Рон становится владельцем большой обшитой алым бархатом папки, которая в свой час доведет нас до беды.
Теперь, каждый день после окончания занятий, мы, наскоро пообедав в столовой школы авроров, потому что обедать в Аврорате, хотя, конечно, это ужасно круто, выходит значительно дороже, спешим в наш маленький кабинет на третьем этаже, где кроме нас поначалу сидит еще и Боуд, видимо, чтобы присматривать за нами. А потом изо дня в день довольно кропотливая работа — сначала мы сортируем эти бесконечные показания, которые мы так прилежно собирали в деревне. Не важно, что там одно и то же — все должно быть тщательно задокументировано и разложено по алфавиту. Когда с этим покончено, Боуд, не тратя лишних слов, просто выкладывает перед нами довольно внушительный по длине пергамент со списком тех, чью судьбу нам в ближайшее время надлежит прояснить.
— Рекомендую начать с первой фамилии, — говорит он, посмеиваясь. — Глядишь, управитесь к Рождеству. К следующему.
Насчет первой фамилии он, конечно, шутит. Мы тратим несколько часов на то, чтобы рассортировать наших «подопечных» хотя бы по территориальному признаку и начинаем. Значительная часть имений конфискована, но те, кто был помельче и имел дома попроще, смог сохранить их хотя бы для своей семьи. А может быть, сразу же после войны Министерство не было столь прожорливо, как сейчас, так что некоторые дома так и остались нетронутыми. А вот где и как искать детей тех, кто сидит в Азкабане? Или тех, кто полностью лишен имущества и покинул Англию, не дожидаясь скорого суда? У нас множество вопросов, но реальность оказывается, с одной стороны, значительно проще, а с другой, превосходит все наши ожидания.
Когда мы прибываем по первому адресу, выбрав, для начала, жилище некого Эдварда Эшли в пригороде Лондона, дом встречает нас темными провалами выбитых стекол. И полное запустение вокруг — кое-как притворенная дверь, усыпанный осколками пол, брошенный сад. Типичная картина поспешного бегства с последующим разорением остатков семейного гнезда.
- Да, — задумчиво говорит Рон, пиная один из осколков по полу, — что-то они не оставили нам записки о том, где их следует искать.
- А у этого Эшли…
- Жена, вроде, имелась. И дети — сын и дочь. Оба закончили Слизерин, когда мы с тобой были на втором и четвертом курсе.
Мы некоторое время бродим по дому, только осколки и мусор хрустят под нашими ногами. И тут догадливому Рону приходит в голову гениальная в своей простоте идея.
- Слушай, — окликает он меня, когда я разглядываю наполовину отошедшие от стены обои в соседней комнате, — ведь это маггловский район!