— Названия тебе ничего не скажут, — сухо пояснил я. — Но вот от этого будут ощущения, как будто внутренности сжигает огнём, а от этого — как будто человек наелся битого стекла. Смотри, не переборщи, давай по глотку, иначе твоё веселье кончится быстро...
Она выхватила флаконы у меня из рук.
— Давай сюда, разберусь.
— Кстати, мне нужен какой-нибудь маггл для испытаний моего нового изобретения, — сказал я так же холодно. — Если не затруднит, оставь мне одного в следующий раз?
— Хорошо, — благосклонно согласилась она. — А почему не сейчас? Я могла бы оставить тебе девчонку после того, как сама развлекусь.
Мысль о перепуганном, измученном болью ребёнке в моих комнатах заставила меня содрогнуться. К несчастью, Белла это заметила.
— Что, брезгуешь после меня? — ласково спросила она. Именно этого её ласкового тона в Мэноре боялись как огня.
— Не в этом дело, — спокойно сказал я, надеясь, что тон и в самом деле выйдет спокойным. — Просто ты же знаешь, как я не люблю эту мразь, особенно когда она блюёт от боли или истекает кровью. Для эксперимента мне нужны свеженькие, так что не старайся насчёт сохранности тех, что у тебя.
Я понимал, что после моих слов Белла окончательно слетит с катушек, и до следующего утра дети, скорее всего, не доживут. Но ведь это просто слова... Просто слова, они ничего не значат...
Беллатриса поднялась из кресла.
— Отлично. Фенрир тоже от них отказался, сказал, слишком слабые выйдут волчата. Пока, Северус, до вечера.
Когда за ней закрылась дверь, я посмотрел в опустевшее кресло, потом сполз по стенке шкафа на пол. Великий Мерлин, как я устал...
Я всё ещё похихикивал на подоконнике, когда в гостиную заглянул чем-то озабоченный Поттер. Хотя почему чем-то? Я прекрасно знал, чем, — мной!
— М... Драко, — хмуро сказал спаситель мира, защитник слабых и обиженных, ну и так далее. — Тебя, это, наверное, обрадует, но сегодня в обед Рон попал в Мунго.
Я сдержал счастливую улыбку и притворился встревоженным.
— Да ну! И что же с ним?
Поттер потёр шрам — я давно заметил за ним такую привычку.
— Физических повреждений нет. А так — шарахается от собственной тени. И ещё — я точно не понял, но Гермиона вроде бы сказала, что он... поседел.
— Поседел?! — я чуть не рухнул с подоконника. Потом вспомнил слова отца о том, что у него есть кое-какие дела, и чуть не рухнул во второй раз. Улыбку сдержать не удалось; ощущение, что обо мне заботятся и готовы если не защитить, то отомстить точно, грело душу.
— М-да, — сказал Поттер так же хмуро. — И, по-моему, мы оба знаем, кто ему помог...