— Ну… в прямом. Я, конечно, не убежал с воплями. Не ребенок, чай. Просто поутру заявил, что пользоваться собой не позволю, и за мой счет ему свой подмоченный имидж не поднять. Кажется, тогда-то мы друг друга до конца и поняли, и стали поддерживать приятельские отношения. На равных.
— Неужели вы думаете, что Люциус так просто откажется от… подковерных игр?
— Имеете в виду в отношении меня?
— Да.
— Уверен. Я же просто почувствую фальшь, и он это знает. Кстати, именно Малфой достал мне международный портключ, когда я решил покинуть Англию и не хотел, чтобы об этом прознали репортеры.
— Вот как, — многозначительно протянул Снейп. Гарри все еще чувствовал исходящую от него ревность и, не сдержавшись, заметил:
— Честно говоря, вы с Люциусом во многом похожи.
— То есть? — глаза профессора подозрительно сузились, не предвещая ничего хорошего.
— Я не имею в виду, что вы оба слизеринцы и все такое. Скорее по складу ума, склонности к интригам.
— Я не склонен к интригам.
— Но вам долгое время приходилось вести двойную игру, как шпиону. А это требует определенных талантов….
— Понятно, что вы имеете в виду. Что ж, вынужден согласиться, что такое обобщение допустимо. Но считаю нужным предупредить: с Малфоем необходимо всегда быть настороже.
— Я уже давно не склонен доверять кому-либо сразу и бесповоротно. Подобная вера слишком дорого обходится, — сухо ответил Гарри, отводя взгляд. И после недолгого молчания добавил: — Видимо, беззаботный Гарри Поттер, каким он всем виделся, умер на той войне.
— Ты просто многое пережил и все-таки повзрослел, Гарри, — вкрадчиво ответил Северус.
Поттер застыл от двух редких событий одновременно: Снейп обратился к нему по имени и высказал одобрение. Возможно, не столь ясное, но все-таки. Хотелось прочувствовать этот момент получше и в то же время не спугнуть «души прекрасные порывы». Поэтому Гарри почти застенчиво улыбнулся и проговорил:
— Похоже, вам это по душе.
— Вы стали серьезным, уравновешенным юношей, что, учитывая ваши задатки в детстве, просто не может не радовать. Несколько склонны к депрессии и самоуничижению, но это можно перебороть.
— Я доставил вам много хлопот, когда учился?
Северус не без удовольствия наблюдал запоздалые угрызения совести на лице Поттера, когда обронил:
— Когда вел себя, как идиот, несомненно. А так как это случалось почти при каждом нашем общении…
— Я все понял! Мне нет прощения. Правда, согласитесь, вы сами частенько меня провоцировали.
— Воля закаляется в борьбе, — невозмутимо ответил Снейп.
— Но вы этим наслаждались!