До сих пор в этой части дома бывать как-то не доводилось. Чердак оказался небольшим и темным. Похоже, света здесь отродясь не было. Только уличный, проникающий через открытое слуховое окно. Большая полярная сова белым призраком выделялась на общем фоне. Она сидела на жердочке, сделанной из старой лестницы, рядом с клеткой, силуэт которой выделялся даже в сумраке. Судя по всему, сова чувствовала себя вполне комфортно, мышкуя по ночам и не нуждаясь в особой заботе хозяина.
Заслышав приближение Снейпа, Хедвиг ухнула и уставилась на него своими огромными немигающими глазами.
— Тише, — осторожно проговорил зельевар, угощая птицу благоразумно прихваченными совиными вафлями. — У Гарри для тебя есть работа. Доставишь его послание?
Хедвиг наклонила голову едва ли не под прямым углом и, словно нехотя, протянула Снейпу лапу, как бы говоря: «Ладно, так уж и быть».
Прикрепив портключ и записку, профессор сказал:
— Доставишь послание Ремусу Люпину. Ответа ждать не нужно.
Сова ухнула и вылетела в окно, подняв крыльями небольшой пыльный вихрь, заставивший Северуса чихнуть.
* * *
Конечно, Люпин не отказал Поттеру и явился ровно в назначенное время. Портключ перетащил его прямо в гостиную. Снейп не без злорадства наблюдал, как сила перемещения неслабо стукнула оборотня об ковер.
Гарри его появлению явно обрадовался, но из кресла все-таки не встал. Видимо, внял предупреждению Северуса и старался беречь силы. Да и последствия последнего приступа проходили медленнее, чем раньше. Правда, выглядел он получше, не настолько болезненно-бледным.
Ремус поспешно вскочил, покосился на зельевара, так как заметил его первым, потом перевел взгляд на Поттера, да так и застыл. Звериный нюх безошибочно утверждал, что перед ним Гарри и никто иной. Но его бедный мальчик сейчас являл лишь бледную тень прежнего себя. Потухший взгляд, круги под глазами, ни грамма прежней жизнерадостности. Если до этого у Люпина была надежда, что Снейп сгустил краски, то теперь она стремительно рушилась.
При виде подобной реакции улыбка Гарри стала горькой, но в словах не было фальши, когда он сказал:
— Здравствуй, Ремус. Рад тебя видеть.
— Я тоже, Гарри. Я тоже.
Люпин все-таки не сдержался и коротко обнял парня. Честно говоря, Поттеру это было неприятно. Его нетерпимость к прикосновениям никуда не делась, только обзавелась исключением в виде Снейпа. Но Ремус уже уселся в предложенное кресло, постаравшись, впрочем, оказаться как можно ближе к Поттеру, и тут же поинтересовался:
— Как ты?
— Как видишь, не очень.