Бросив последний взгляд на своих новых знакомых, волк умчался обратно в чащу. Туда, где на опушке леса, на самой окраине деревни, стоял ухоженный дом.
Восходящее солнце уже позолотило кроны деревьев, когда черный зверь молнией пересек поляну и в один прыжок перепрыгнул забор, отделяющий сад от леса. Подобное странное поведение животного, наверняка, удивило бы соседней, только ближайшие жили за пару миль отсюда.
Подбежав к двери, волк шмыгнул в «собачий лаз», по которому тотчас пробежала искра охранного заклинания. Впрочем «визитера» это нисколько не смутило. С хозяйским видом он потрусил через прихожую, поднялся по лестнице на второй этаж, пересек коридор и, скребнув дверь, юркнул в комнату, которая, несомненно, была спальней.
На кровати, завернувшись в одеяло, спал мужчина, одна нога которого весьма неосмотрительно торчала из этого своеобразного кокона. На морде волка промелькнуло очень хитрое выражение. Он подкрался к постели и ткнулся носом в бледную пятку. Обладатель конечности тут же попытался пнуть, но зверь ловко увернулся и лизнул то же самое место. Раздалось злобное бормотание, очень похожее на ругань.
Волк даже не насторожился, а, наоборот, хозяйским жестом засунул нос под одеяло, словно торговец, проводящий ревизию в собственных закромах. Это стало последней каплей, и из подушек донеслось чуть хриплое:
— Еще несусветная рань! Можешь пойти, продолжить носиться по лесу. И прекрати тыкать меня мокрым носом!
В ответ на это волк фыркнул и лизнул ворчавшего прямо в лицо, за что сразу получил по уху. Но не сильно, почти ласково. И вот уже зверь подставлял загривок под ту же руку, которая принялась его лениво почесывать. Волк довольно заурчал и попытался залезть на кровать, но его одернули со словами:
— Опять грязными лапами на постельное белье!
Вот только хищнику было все равно. Вскоре он с довольным видом примостился под боком у сонного мужчины. Тот лишь сокрушенно вздохнул, велев:
— Будешь превращаться обратно — потрудись сделать это на полу.
На это волк проворчал что-то, словно отвечая, и лишь удобнее устроился на простынях. Нет, такое соседство могло быть даже приятным — мохнатый бок грел лучше всякого одеяла. Но не летом же! Впрочем, мужчина предпочел не продолжать выяснение отношений, а вернуться в царство Морфея.
К сожалению, путешествие получилось недолгим. Как только растаяли последние утренние сумерки, а луна побледнела настолько, что ее уже нельзя было различить, зверь скатился с кровати и забился в конвульсиях. Он не выл, не скулил, но его словно выворачивало наизнанку. И не только желудок, а все тело. Пришли в движение не только мышцы, но и кости. Шерсть втягивалась в кожу, возвращая ей гладкий вид, морда укорачивалась, обретая куда более человеческие черты, а конечности, наоборот, вытягивались, в то время как когти становились ногтями, а клыки зубами.