Мгновенно побелевшие губы Гарри сжались в тонкую ниточку.
— Видимо, тебе не понять, — медленно проговорил он, глядя в лицо Драко. — Такие, как ты, заботятся только о сохранности своей шкуры, и им все равно, что она прикрывает. Ты такая же сволочь, какой и был всю дорогу, Малфой, просто я был настолько идиотом, что старался этого не видеть…
— Замечательно! — выплюнул Драко. — Я сволочь, а твои друзья, на могилы к которым ты бегаешь — чертовы ангелы с крылышками. Подозреваю, ты успел подзабыть, что они вытворяли с тобой весь последний год? И как отнеслись к тебе, когда поняли, кем ты стал?
— Не смей. Говорить. О них. Так, — раздельно произнес Гарри, глядя на него исподлобья. — Я тебе жало выдеру, если еще раз попробуешь…
— О, так теперь мы снова чувствительные! — зло усмехнулся Драко. — Поттер, а теперь попробуй высунуть на секунду нос из своей гриффиндорской правильности и подумать, для разнообразия, головой. Таскаться по кладбищам — это распоследний идиотский поступок, который ты мог сейчас сделать! Хуже было бы только, если бы ты поперся брать штурмом Министерство Магии!
— Идиотский, говоришь? — Гарри встал и подошел к Драко, глядя на него сверху вниз. — Идиотские поступки я совершал всю прошлую весну, когда связался с тобой. Никогда не думал, что стихия может настолько заморочить голову, что даже белое и черное путать начнешь…
Драко мгновенно выпрямился.
— Давай, Поттер, обзови меня олицетворением зла! — ухмыльнулся он, глядя в пылающие яростью зеленые глаза. — Обвини меня в том, что я пытаюсь напомнить тебе, что происходит вокруг, потому что сам ты никогда не был в состоянии одновременно и носиться со своими бесконечными идеями, и смотреть себе под ноги и не спотыкаться.
— Хочешь сделать вид, что заботишься обо мне? — со злой любезностью осведомился Гарри. — Черта с два! Я был бы полным придурком, если бы снова в это поверил.
— Сделать вид? — наклонив голову, переспросил Драко. — Поттер, да если о тебе не заботиться, ты утонешь в первой же луже! Ты не в состоянии думать ни о чем, кроме своей одухотворенной внутренней жизни, и в гробу ты видел, что жизнь — она, черт побери, заключается не только в этом! Что есть море вопросов, которые кто-то должен решать, и которые ты всегда перекладывал на других. А что при этом происходит с этими другими, и чего им стоит вечно оглядываться и гадать, во что ты опять вляпаешься…
— И как я мог забыть, что ты — слизеринец, Малфой? — прошипел Гарри, глядя в лицо Драко. — Наконец-то ты это сказал — как тебя достало изображать заботу обо мне. Ты же трясешься не за меня. Тебе вообще плевать, пришибут меня когда-нибудь в переулке или побоятся руки марать! Тебе просто некем будет больше прикрываться, если меня не станет! И только поэтому ты все еще здесь.