Непредсказуемым получилось другое…
Ханри не кинулся. Сжал голову руками, заскрежетал зубами. Губы побелели…
Еще одно чудовище! Но почему тогда у меня замерло сердце?!
Сопереживание? Нет! Скорее, очередная возможность убедиться, что за каждым навешанным ярлыком стоит множество «потому что» и «если бы».
Ханри и его сын были яркой иллюстрацией для подобных мыслей.
– Она просила, чтобы я дал ей умереть, но я не мог… Она была на испытаниях, модуль не сработал… – Его качнуло, но он устоял, с места не сдвинулся.
Я молчала, молясь всем известным мне богам, чтобы он не понял, кому и в чем исповедуется. А может, он и понимал, но догадывался, что другой такой возможности жизнь ему больше не предоставит.
– Единственный шанс – айо. Я его не упустил. Она выжила, но стала другой, словно те несколько минут смерти все-таки забрали ее душу. Что я только не делал, чтобы заставить ее забыть, помочь стать прежней! – Он сжал кулаки, пытаясь справиться с яростью, которая вспыхнула в его глазах. – Санни был моей последней надеждой.
И опять тишина. Лишь он и я. И всего два шага между нами.
– Она его не полюбила? – Пауза была слишком длинной и напряженной, я обязана была ее разбавить, сбив накал его чувств.
Не ошиблась, Ханри нужно было услышать чужой голос, чтобы не захлебнуться в собственной боли. Чем это могло закончиться, я боялась даже предположить.
Ханри посмотрел на меня, словно очнувшись от долгого сна.
– Она пыталась его убить, называла чудовищем.
Как же мне хотелось закрыть глаза, а открыв, понять, что все это было лишь сном. Тягостным, навеянным мешаниной из моих прошлых дел, из тоски, из осознания, что за красивой оболочкой может прятаться гниль неоправданных надежд, из следовавших одно за другим разочарований, но все равно только сном.
Увы, это было слишком просто, чтобы оказаться правдой.
– Дайрис, – тихонько позвала я, когда Ханри вновь ушел в себя. Дождавшись появившейся во взгляде осмысленности, продолжила, – я могу вас попросить?
На лице Ханри мелькнула тень брезгливости – мои интонации были ему противны, но он кивнул.
А мне большего и не надо было. Фактически он предложил мне сделку, я всего лишь пыталась ее закрепить.
– Если я уберегу Санни…
– Твой муж будет жить, пока жив мой сын!
Отсрочка! Так нужная мне сейчас отсрочка!
До контрольного времени нам оставалось продержаться тринадцать часов.
* * *
Когда мы вошли в комнату, Санни спал. Вроде уже и юноша, но, свернувшись калачиком в углу кровати, он казался совсем ребенком. Похожим на ангела ребенком.
Я знала, что это далеко не так, но глаза видели его попытку хотя бы вне собственного безумия укрыться от действительности, став похожим на того, кто еще безгрешен.