Майор хотел было вспыхнуть, но глядя в ехидные глаза капитана, весело барабанившего пальцами по столу, улыбнулся. Капитан не дурак. Намек на лазейку очевиден. Нет, не по душе Угрюмову приказ, фактически сделавший доты у границы безоружными. Надо бить в колокола про брак вместе и на берегу Буга давно пахло грозой.
Почти весь апрель они неотлучно сидели в ДОТах. Но в начале мая поступил другой приказ и бойцов поселили в казармах, продовольствие и боеприпасы вернули на ротный склад, а тут остался лишь караульный взвод [187]...
Предложение капитана позволяло хоть что-то вернуть обратно. Ну, а как надолго затянуть неизбежную проверку боеприпасов майор знал. Он не мальчик. И другие должны воспользоваться лазейкой, если не слепые они рядом с границей.
Видя, что Угрюмов немного повеселел, Ненашев вызвал оперуполномоченного 3-го отдела, и немедленно, вместе с майором, принялся писать объяснения. Панов умел писать документы и по десять страниц, язвительно называя их «краткими».
«Особист», изучив ситуацию, обрадовался, намечалось нешуточное и серьезное дельце. Запахло целой вредительской организацией. Недавно прибывший из Москвы комбат его мысль всячески поддержал.
На всякий случай, работник особого отдела взял у двоих подписку об неразглашении, с удивлением обнаружив у капитана фразу о добровольном сотрудничестве. Далее завел оперативное дело, но выносить информацию наверх не стал, боясь обмишуриться. Следовало дождаться результатов полной проверки складов боеприпасов.
Одно дело, обычный заводской брак, и совсем другое — сознательная порча боеприпасов врагами народа. А Ненашеву все равно придется завозить на склад снаряды и из расчета на стоящиеся доты. Комбат обещался лично проследить за каждой получаемой партией и поведением кладовщиков.
Вот как исправляется товарищ бывший майор. Знали бы, насколько хорошо.
Выполняя обещание, Ненашев просмотрел расходные накладные Манина, сверил учетные книги. Последовательно посетил кухню, продуктовый и вещевой склад, почему-то оказавшийся в одной палатке.
Потом попросил Колю выйти и минут сорок поработал с его старшиной, используя методику местных пограничников и, заодно, объясняя всю порочность его метода хищений [188].
Примитивно, даже «встречной проверки» не потребовалось. Это, в его время делали постоянно, сначала выявляя сеть подставных контор, а потом аккуратно сверяя бухгалтерию каждой на вход и выход. Здесь же, при нормальном учете украсть что-то незаметно невозможно. Может и хороший сапер Манин, но ни хрена не смыслит в хозяйстве, покорно ставя закорючки в кем-то нелепо слепленных накладных. Впрочем, деликатесов там не значилось, лишь горох, пшено, ячмень, мука и лапша