Но вот какое дело, на этих сборах, прозорливо начатой и скрытой мобилизацией даже и не пахло. Восемьсот тысяч человек в войска брали в три этапа. С криками «Ура!», последние «партизаны» должны были разойтись по домам в октябре 41-го [195].
В Западном особом военном округе проведение сборов запланировано в двух стрелковых дивизиях из двадцати четырех. Десять тысяч человек, из сорока трех, отправятся именно туда. Еще пять с половиной тысяч — в укрепрайоны, а остальных — в «учебку», готовить по специальности.
Как раз, про это намекал кадровику комбат в беседе.
Саша из документов хорошо знал, сколько планировали призвать и сколько призвали на самом деле — две разные цифры [196]. Даже сейчас нет военкомата, стопроцентно выполняющего наряд. А «партизан» часто в штаты не включали. Дел-то на сорок пять дней, а весь учет на совести командира.
Вот и жили рядом с Брестом военных лагеря, они же сборы приписного состава из военнообязанных жителей города и области, точное число которых историей до сих пор не установлено.
Глава одиннадцатая или два капитана (8 июня 1941 года, воскресенье)
К сожалению, Елизаров утром к комбату не попал. Готовилась очередная депортация, теперь уже членов семей антисоветского отребья, из Западной Белоруссии [197].
Каждая высылка, как головная боль для разведки пограничников, а после разделения их былой, единой конторы, возникло еще больше сложностей. НГКБ, как можно быстрей, старался доказать свою значимость и наращивал показатели.
А вот у них, далеко не всем агентам советская власть была родной матерью, а кто-то не имел безупречного прошлого.
В неблагонадежную категорию попали даже бывшие подпольщики из распущенной компартии и комсомола Западной Белоруссии. Люди, хлебом и солью встречавшие Красную Армию в сентябре 39-го года еще ранее оказались замечены в откровенной поддержке классового врага, предав идеалы интернационализма. Они заявили, что готовы поддержат любую силу, способную обеспечить целость страны [198].
Однако информаторов терять не стоило, как и лишать их близких родственников. Применишь к разведке классовый подход — останешься совсем без кадров.
Впрочем, бесперспективных и антисоветски настроенных, Михаил без всякого сожаления и мук совести отправлял в ссылку. Надо любить народную власть, давшую всем надежду на лучшую жизнь, бесплатное образование, медицину, работу. А трудности — это только вопрос времени.
Несознательные польские граждане возмущались, лишаясь домов, имущества и малой родины, где испокон веков жили деды и прадеды. Глупцы, погрязшие в мелкобуржуазном мещанстве. А стоило бы ценить гуманность новой власти!