— Пан показал себя весьма информированным человеком.
— Не замыкайтесь и не смейтесь. Так будет. Лучше скажите, что ваши прихожане будут чувствовать, если в следующую пятницу или субботу кто-то начнет громить кресты и часовни вдоль дорог. Естественно все факты укажут на большевиков [404].
— Вам это точно известно?
— Нет, я сейчас явно вру. Да ладно! Так, слышал разговор, но у нас такой мелочи еще не придают значения. Ну, подумаешь, начнет тот самый церковный хор не петь, а стрелять в русских, помогая рейху. Ad majorem hominis gloriam [405]..
— Вот как! — зло воскликнул ксендз, видя, как Ненашев лениво изобразил что-то похожее на нацистское приветствие. Его только что предупредили: Гитлер заранее захотел стравить прихожан с Советами. Нет уж, пусть русские и немцы сами убивают друг друга.
— Давайте закончим ненужный разговор, — поморщился капитан, — Пойдем и выпьем за защитников Варшавы, героев Вестерплатте, за польский флаг над вашей столицей. За покоренный Берлин, куда вместе войдут наши ребята в пилотках и ваши в конфедератках. Или вам не нравится моя религиозная позиция?
«Ничего, ничего вы еще добровольно в истребительные батальоны НКВД будете», ухмыльнулся Панов, надеясь что-то в тот воскресный день, кто-то будет соблюдать нейтралитет. С пятыми, шестыми и седьмыми «колоннами» надо бороться еще до их возникновения.
Отставной полковник не шутил и историей не играл. В 44-м году в доме Облонских все смешалось хуже мух и котлет.
После того, как ликвидировали польское подполье, и прошла мобилизация в Красную Армию, защищать население от бандеровцев стало некому. Не готовились и наши органы к размаху резни, учиненной «западенцами».
Фотографии проделок, возведенных в пантеон «борцов за самостийность» не возьмет в сценарий ни один из режиссеров голливудских «ужастиков». Больше похоже на апокалипсис [406].
Вот так для Ненашева весело летело время, но больше по религиозным темам и о политике его не беспокоили. Уж что там и решил ксендз, но благожелательно кивал ему до самого вечера.
А Панов с исключительно добрым лицом, старался забыть особый вид «благодарности» ряда лиц освобожденной в сорок четвертом Польши. Как крысы они стреляли Красной Армии в спину.
*****
Начался вечерний перезвон колоколов. Пожалуй, и ему придется заглянуть в храм рядом с двумя крайними дотами батальона.
Купол церкви Пресвятой Богородицы хорошо виден за домами. Он заглушил аппарат напротив. Красота, вокруг идиллия. Цветут деревья. Пахнет зеленью и медом.
Максим обошел здание и постучал с черного хода. Минуты через три ему открыли.