Панов в той жизни носил другие игрушки, чем чуднее, тем моднее. Хотя сейчас полжизни отдал бы за планшет или обычный ноутбук, без наворотов и тех терабайтных попаданческих наборов. Становилось сложным нести в голове информацию.
Иволгин похвале обрадовался. Эх, ему бы еще медаль или даже орден. А пока на груди весело блестят заслуженные значки.
Панов думал, угадал бы кто, не заставший время до «перестройки», куда собрался старший политрук? Влюбился? Ага, щас! В Бресте сегодня открылся расширенный пленум обкома партии.
Любое шевеление рядом рассматривалось капитаном с точки зрения полезности или вредности для Красной Армии. То, что позволит ей сражаться — хорошо, остальное — плохо. Такая политическая платформа, простая, как два пальца об асфальт. Может, это и позволило убедить Елизарова если не в заговоре, то в саботаже особо крупных размеров.
К партии и комсомолу Ненашев относился с тех же позиций.
В батальоне приветствовал. Если есть что-то, кроме военной дисциплины, сплачивающее людей в единое целое, то во благо, хорошо. Жаль, но особой личной примерности у ребят не наблюдалось. Все, как и всегда, зависело от конкретного человека, а не от наличия красной книжечки в кармане. Уж слишком много, на его взгляд, в тех же «комсомольцах» случайных и равнодушных людей.
Ненашев не выдержал. Может, наконец, разберется комиссар по своей линии?
Алексей пожал плечами, у нас не лучше и не хуже, чем у других.
Все, что можно, он делает. Поговорил почти с каждым. Поставил тех, кто сознательнее и грамотнее, заместителями и помощниками политруков.
Слишком идеализирует людей их капитан. Он и так разрывается между двух огней. Надо быстро увеличивать партийную и комсомольскую прослойку и, в то же время, принимать в партию и комсомол только лучших бойцов и командиров.
Максим удивленно поднял бровь. Вспомнилось кое-что важное и давно забытое. То ли план по валу, то ли вал по плану?
«Он что, с луны свалился?», обиделся Иволгин, видя разочарованный взгляд командира.
— Товарищ комбат, поймите. В батальон призваны бойцы, недавно отслужившие в Красной Армии. С первым призывом было бы гораздо проще.
— Те непуганые, что ли? — усмехнулся капитан.
Панову хватило двух месяцев в мотопехоте, чтобы окончательно расстаться как с гражданскими иллюзиями, так и с моральным кодексом строителя коммунизма. Не все, что пишут и говорят об армии, правда. Но и не все — ложь.
Замполит на секунду замялся и кивнул. Грубо, но зато верно.
— И, с учетом проблемы, в партийной организации трое без партбилетов.
— Это как же? Просто пришли и сказали, что коммунисты, или что потеряли?