.
Опаньки! Даже «байкер» пожаловал, весь в коже и с резервуаром «дуста» за спиной. А где пулеметчик? Наверняка где-то на позиции, прикрывает остальных.
— И какого черта ждешь?
При виде живого, готового стрелять в тебя врага, человек растерялся. Все теории вылетели из головы, не сработали и старательно внушаемые две недели инстинкты. А сам-то, когда-то? Первый бой, и все этим сказано.
Ну, начнем, а заодно, опробуем «тезку» по-боевому. Как там, «не привлекай на себя огонь противника, это раздражает окружающих людей».
Максим сел за пулемет, стоявший в глубине каземата. Его так не видно в темноте амбразуры, когда-то предназначенной для пушки. Спокойно подкрутил установки оптического прицела. Двукратное увеличение, ростовые мишени, дистанция прямого выстрела, что еще нужно человеку для счастья. Ах да, не боятся убить себе подобного.
Он аккуратно прицелился в грудь блестевшего на солнце кожаным костюмом немца. Глубоко вдохнул и на выдохе плавно нажал на гашетку, поведя стволом в сторону не более, чем на градус. Замечательная вещь, когда вес, по делу, имеет значение. Больше масса — меньше отдача.
А водяное охлаждение позволило «Максиму» жить в укрепрайонах до шестьдесят девятого года. Говорят, иные марки пулеметов на советско-китайской границе сильно перегревались. Потом, кто-то решил подключить шлангами кожух к трехзвенной батареи парового отопления…
Цель Максим опознал правильно, не промазал и, действуя по какой-то памятке, ухитрился еще и взорвать баллон с огнесмесью. Остальные едва успели отскочить от бьющегося в смертельной судороге живого факела.
Еще одна пуля лишь задела у следующей «мишени» каску. Но солдат, нелепо повернув голову, рухнул наземь. А мог бы и выжить, если бы не туго затянутый кожаный ремешок под подбородком.
Истошный визг сгорающего заживо человека парализующе подействовал не только на лейтенанта, но и на весь пулеметный расчет.
— «Как же я буду стрелять в немца, он такой же человек, как и я», — с передразнивающей интонацией произнес Ненашев, но не вызвал общего хохота, как несколько дней назад, отвечая на вопрос одного из бойцов, — Смотреть, всем смотреть, это он сейчас горит, а не вы!
А дальше шепотом в ухо лейтенанта:
— Раскис, как баба. Очнись, бойцы смотрят или, на хрен, сниму с роты. При всех сниму, как труса. Щадить не стану!
Дополнительный удар по самолюбию очень кстати, не надо ему тут недоуменных взглядов по теме «люди, что ж такое мы творим!». Ротный сразу выпрямился, как струна, чуть ли не вибрируя от злости, обиды и возмущения.
— По фашистским гадам!