Постепенно приводили себя в порядок танковый и мотострелковый полки, должные согласно довоенного плана, прикрывать отход дивизии. Губанов был далеко не дурак, предусмотрев и такой случай.
Через триста метров Суворову пришлось встать вновь.
Московская улица была вся усеяна людьми с узлами, мешками за спиной и чемоданами…
Поток, казавшийся нескончаемым, тек на восток. «Восточники» шли, ехали, спасаясь от фашистов.
Куда-то удачно попали пушки немцев, раздался взрыв и повалил густой черный дым. Звеня колоколом, туда устремилась пожарная машина, потом «скорая помощь».
Несмотря на обстрел, врачи и пожарные Бреста двадцать второго июня исполняли профессиональный долг, подбирая пострадавших и борясь с огнем [600].
С ревом моторов на восток пролетели перегруженные бомбардировщики с белыми крестами на крыльях. Вот, немецкие истребители пронеслись над городскими крышами, крутясь в «бочке» настолько низко, что видно, как летчики грозят кулаком. Люфтваффе еще не стреляло, на сегодня намечены цели поважней.
— Все, Советы, кончилось ваше время. Погостили и буде! Тикайте теперь до самого Сталина! — мелькнула рядом злорадная усмешка.
Суворов оглянулся. Человек, грозя кулаком, злорадно смотрел на хаос, воцарившийся на дороге. Поняв, что услышан, он быстро скрылся в подворотне. От очумевших после нападения германцев большевиков можно всего ожидать.
Их дело сторона, пусть разбираются друг с другом.
Нет, какие-то горячие юнцы, не вняв предупреждению, установили в слуховом окне пулемет, желая почетно проводить большевиков-оккупантов. Пусть навсегда запомнят Советы и «советки» дорогу обратно.
На пальбу приехал броневик, а за ним грузовик с разномастно одетой пехотой. Милиция, военные, люди в штатском, но с красными повязками на рукавах.
Пушка русских превратила молодых мстителей-романтиков в окровавленные тела, небрежно скинутые на мостовую с чердака.
Матка боска, пусть быстрее, без ненужных жертв и без задержек красные убираются отсюда. А те молодые идиоты, почему не дождались, когда основная масса схлынет, и потянутся одиночки.
Пограничники, милиция, введенные в город военные, и люди с повязками на руке вели локальные бои на чердаках и в подворотнях, контролируя центральные улицы, вокзал и берег Мухавца.
Елизаров хорошо понимал: действовать иначе, значит распылить силы. Ему давно сообщили: на окраинах грабят склады и магазины, но препятствовать этому он не стал, потому как не оставлять же добро немцам!
В то, что Красная Армия удержит город, верили лишь одни «восточники» или полные оптимисты.
Почти единодушно гражданское общество решило: побьет германец Советы. Как же иначе, эти солдаты почти все худые, в гимнастерках из непонятного слова «хабе», а у тех морды здоровые, ранцы из телячьей кожи, одно сукно на мундирах чего стоит!