зачем
оно надо
(близнецы
Уизли были
старше Сольвейг
на год и,
несмотря на
папу - Министра
Магии, - не
отличались вообще
никакими
манерами).
Тогда,
анализируя
свои
воспоминания
- у Сольвейг была
отличная
память, она
запоминала
порой такое,
что,
казалось,
никак не
должно было умещаться
в голове у
ребенка,
- она поняла,
что да,
временами
это была
игра. Щенячья
возня на полу
или на
диване, и
если
Сольвейг
вдруг напрыгивала
на Гарри и
Драко, ее
подхватывали,
утягивали в
водоворот
рук и ног,
смеха и
воплей;
начиналась
щекотка и шутливая
потасовка.
Но
иногда…
Став
чуть старше,
она
научилась
понимать, когда
можно
встревать, а
когда - нет.
Другое
дыхание,
другие
взгляды… Но в
пять лет она
еще не
понимала
разницы,
и
поэтому,
когда она
однажды
попыталась
поиграть, а
Драко вдруг
повернулся к
ней - на его
скулах
горели
красные
пятна, а
глаза были
темными и
страшными -
и тихо прошипел:
- Пошла
вон! - а она,
испугавшись,
посмотрела на
Гарри,
который
всегда
защищал ее,
если Драко
был не в духе,
и увидела,
что он лежит
на полу, чуть
повернув
голову и
тяжело дыша,
и даже не смотрит
на нее, и ей
оставалось
только пулей
вылететь вон
из гостиной -
поэтому она,
рыдая, бежала
по темнеющему
саду,
пока не
налетела на
что-то
темное, мягкое,
пахнущее
сушеными
травами.
-
Здравствуйте,
мисс
Сольвейг, -
произнесло препятствие
мягким
шелестящим
голосом. - Рад
вас видеть.
Она
подняла
голову,
увидела
высоко над
собой смутно
белеющее во
мраке лицо и
сообразила,
что это,
наверное, тот
самый
господин, что
приехал к ним
сегодня
днем.
Она так
испугалась
его, когда
увидела, что
даже не
запомнила
имени,
которым его
назвал Драко.
Но сейчас ей
было решительно
все равно.
- Что
вас так
расстроило? -
спросил
господин, присаживаясь
на корточки
перед
Сольвейг и
все равно
оставаясь
выше ростом.
- Они
меня выгнали!
- она
притопнула
ножкой. - Они
там играют
вдвоем, а
меня выгнали.
Они меня не
лю-у-убят! - и
она вновь
разревелась.
Сквозь
пелену горя
она
почувствовала,
как господин
взял ее за
руку.
-
Давайте
погуляем,
мисс
Сольвейг.
Так,
держась за
руки, они
дошли до
освещенной
беседки с
качелями.
Господин
усадил Сольвейг
на качели и
стал
неторопливо
раскачивать.
Постепенно
она
успокоилась.
Тогда он
заговорил:
- Это не
совсем игра,
мисс
Сольвейг. Так
бывает, когда
два человека
очень сильно
любят друг
друга. Им
иногда
хочется
остаться
только
вдвоем, и
чтобы никто
не
мешал…
- А как
же я? - шмыгнув
носом,
спросила
Сольвейг. -
Разве они
меня не любят?
- Любят,
- согласился
он. - Но это не
то же самое. Если
я начну
объяснять
вам сейчас,
вы вряд ли
меня поймете.
Но когда вы
вырастете,
обязательно
появится