И тут он вспомнил, что вчера было воскресенье, а значит сегодня — понедельник. Пришла дата встречи с бывшим генералом, состоятельным банкиром, отцом Снежаны и просто замечательным человеком Курковым Алексеем Денисовичем. Остатки сна как рукой сняло.
Стараясь не думать об этом, Дима побежал в душ, затем на кухню перекусить.
И тут он, всё таки, неожиданно ярко вспомнил полчаса тишины субботней поездки с Курковым и его семьёй из Рублёвского особняка. Вспомнил как генерал сипло шипел напоследок «в понедельник поговорим». Вспомнил звук затвора именного пистолета в гостиной дома у Снежаны.
Аппетит мгновенно пропал.
Посидев с ложкой в руке минуты три, Сорокин теперь вспомнил снятое на телефон видео с вечеринки и подумал, что такого вечера в своей жизни он, пожалуй, ещё не проводил. Ради такого стоит и рискнуть!
Аппетит пришёл, завтрак быстро ушёл.
Дальше были сборы, печать отчёта, путь в центр столицы, в один из тех переулков, в которых из-за неожиданной возникает обманчивое чувство, что ты не в центре огромного мегаполиса, а на краю маленького городка. Именно в таком тихом укромном месте располагался офис Алексея Денисовича.
Брусчатая мостовая. Ворота во дворик, железная дверь с камерой, пункт охраны, секретарь, пять минут ожидания перед смертью и вот, его пригласили на встречу.
Сорокин тихонько сидел у стола в кабинете управляющего банком. На стене тихо тикали маятником часы, единственный источник звука в помещении.
Банкир тоже молчал. Разговор не то, чтобы, не клеился. Он просто никак не мог начаться.
Наконец бывший генерал оторвал взгляд от бумаг, которые ему принесли на подпись и посмотрел тяжёлым свинцовым взглядом на съёжившегося Диму.
— Сорокин. Ты мне объясни — что я наблюдал в субботу?
— Да ничего особенного…
— Особенного? — осерчал банкир. — Что же, выходит, бегать по моему дому в чём мать родила, для тебя, Сорокин, рядовое занятие?
Генерал хлопнул по дубовой столешнице кулаком. Дима почувствовал, что ему не хватает воздуха.
— Да нет, что вы, это первый раз такое было… Я как раз одежду искал…
— Ты зачем вообще её снимал, Сорокин? К дочурке моей в койку запрыгнуть? — взгляд Куркова стал неистово сатанинским.
— Да нет, что, как я мог?
— Да! Как ты мог?
— Да никак не мог… — забормотал раздавленный Дима.
Помолчали.
— Скользкий ты какой-то, Сорокин… — грустно сказал бывший генерал. — Мы в период ведения боевых действий таких скользких, как ты, расстреливали. На всякий случай… Прямо за штабным туалетом…
Банкир закатил глаза и слегка улыбнулся, видимо вспомнив боевую молодость.
— Александр Денисович, а почему за штабным туалетом? — испуганно спросил Дима. Не то, чтобы это сейчас было важно, но в самом деле — почему?