К постановке заградительного огня по маловысотной цели изготовились пулеметчики и операторы-наводчики БМП. Это на тот случай если какие-нибудь нахалы, например, на "мессерах", зайдя на цель на низкой высоте попытаются нас проштурмовать. Ну, заградительный огонь по маловысотной цели, это мы могём, или могем, не знаю как сказать. Хорошо, что даже местные бойцы, за наше недолгое знакомство усвоили, что если "батя Слон" что-то сказал, то надо метнуться исполнять, а не спрашивать - зачем. Батя знает.
Мы все успели. Когда на фоне горизонта наблюдатели разглядели серые черточки идущих на бреющем "мессеров", башни БМП были развернуты веером по горизонту, пулеметчики достали свое оружие и приготовились к стрельбе по низколетящей цели. Нас навестили три пары с трех разных сторон. Но помощь зенитчикам не понадобилась. Два крайних "Панциря" переключились с приближающихся бомберов на непосредственную угрозу, и встретили "мессеров" "хлебом-солью", то есть короткими пушечными очередями. Похоже, им это "понравилось", "мессера" один за другим вспыхивали, и клубками огня врезались в землю. Один истребитель задымил, и полез вверх, набирая высоту. Наверное, немецкий ас хотел выброситься с парашютом... Но не судьба... Его оприходовали тут же, что называется, не отходя от кассы, срезав еще одной пушечной очередью. Крылышко влево, крылышко вправо, а посреди - дырка от бублика.
Пока зенитчики двух установок развлекались стрельбой по низколетящим "мессерам", четыре других "Панциря" выпустили по приближающейся группе "хейнкелей" по две ракеты земля-воздух. Как говаривал мой дед: - Серега, запомни - сала много не бывает.
Ракеты, разматывая за собой белые дымные нити, похожие на пучок спагетти и, словно притягиваемые магнитом, приближалась к строю немецких бомберов. Вот, дымные хвосты внезапно оборвались... Непосвященным показалось, что у ракет закончилось топливо, и сейчас они упадут на землю. Томительные секунды радиокомандная система наведения вела к цели отделившиеся от ракет боевые части. Внезапно в воздухе среди черных точек немецких бомбардировщиков стали распускаться багрово-черные цветки взрывов. Вниз посыпались горящие обломки, и сбитые самолеты. Все попадания были практически прямыми, скорость целей была невелика, и они практически не маневрировали.
Несколько секунд спустя докатился протяжный низкий грохот. На станции весело загалдели бойцы и железнодорожники, наблюдавшие за воздушным налетом. С начала войны, люфтваффе чаще всего оказывалось безнаказанным убийцей. Зенитчики скорее отпугивали вражеские самолеты, чем сбивали их. По статистике этих лет, для того чтобы сбить один самолет, ПВО должно было выпустить по врагу 35 тысяч зенитных снарядов. Истребители были в этом смысле куда эффективней, но после 22 июня в советских ВВС осталось очень мало современных истребителей, да и те повсюду, как правило, не успевали.