У него теперь было вдосталь времени. Ведь сын Смерти отныне мог не беспокоиться, что его жизни ограничена какими-то сроками. Перед ним была практически Вечность, и он собирался провести ее с толком. Ему в Хогвартсе всегда не хватало времени, весь свой досуг он тратил на варку зелий для Больничного крыла и лично для Дамблдора и его никчемного Ордена, приходилось вести уроки, принимать отработки, заготавливать ингредиенты в Запретном Лесу, проверять бесконечные бездарные контрольные и эссе тупых школяров, а на все просьбы выдать ему хроноворот, старый манипулятор отвечал отказом. Снейп постоянно не высыпался, поэтому почти всегда имел недовольный вид и плохое настроение, сказывавшееся на учениках.
Жива и Лель, и бабушка Лада приняли его как родного. Да он таким и был. Просто они все вздохнули облегченно еще от того, что многолетнее горе Мары наконец-то кончилось, и она стала для них той прежней живой и привычной Марой-Мареной.
Заботливый дядька Лель постоянно пытался свести племянника с красивейшими девушками, но Северус давно и бесповоротно считавший себя потерянным для женской половины человечества каждый раз трусливо аппарировал в свои ледяные покои.
Пока однажды мать не поговорила с ним.
— Я знаю, что ты всю жизнь был верен своей рыжей подруге, Северус...
— Да, ее зовут Лили, матушка.
— Подумай вот о чем. Твоя Лили... да-да, я знаю ее, поинтересовалась ее биографией и жизнью и смертью, как говорится, чтобы иметь представление, за что ее мог бы любить мой сын. Так вот, ты все это время любил миф, свою мечту, свой идеал, да другого у тебя и не было, как не было возможности этот идеал встретить. Ты же закуклился в этой своей привязанности!
— Лили была самая лучшая!
— О да, она была лучшая, но только для себя! Она цеплялась за тебя лишь поначалу, и когда попала в Хогвартс, ей быстро внушили, что она чуть ли не богиня, снисходящая до дружбы со слизеринцем, и это убеждение прекрасно укрепилось в незрелой амбициозной душе девчонки! Северус, ты знаешь, что я имею несколько ипостасей, и не все из них приятны глазу, а некоторые закономерно вызывают отвращение и ужас. Но твой отец любил их все! Он любил не мою внешность, а мою душу, мои личностные качества, мою жестокость, мою черную работу, мою верность ему, мою нежность и привязанность, мое стремление всегда быть с ним — в радости и печали, в болезни и горе. И я была готова на все то, что он желал дать мне. Вот настоящая любовь. Она может жить века и тысячелетия. Когда тебя любят и цветущей красавицей и древней сморщенной старухой, королевой ползучих гадов, царицей царства смерти и молодой неопытной девчонкой.