Сицилия в то время была источником зернового изобилия Республики. Земля была поделена между всадниками и обрабатывалась, понятное дело, рабами. Поскольку убежать с острова было практически невозможно, то можно было не опасаться побегов. Рабов завозили в большом количестве, клеймили и заставляли работать, не обеспечивая взамен ничем — ни едой, ни одеждой, ни крышей над головой. То есть хозяева открыто поощряли своих рабов воровать и грабить, чтобы добыть себе пропитание. Если поначалу они нападали на одиноких путников, то вскоре обнаглели, стали сбиваться в ватаги и грабить слабо защищенные фермы и дома, убивая всех, кто пытался дать им отпор. Диодор описывает, как рабы пришли к своему хозяину, некоему Дамофилу, и стали жаловаться, что они голы и голодны. Разгневанный хозяин велел их выпороть, приговаривая, что могли бы и сами добыть себе все, что нужно, а не шляться по стране без толку.
Для защиты своего имущества хозяева вооружали своих рабов, да и вооруженным шайкам легче было промышлять разбоем. Такие теоретики и практики рабовладения, как Катон Старший, рекомендовали сеять среди рабов раздор, никогда не позволять им собираться вместе без разрешения, чтобы у них не было возможности сговориться. На Сицилии же рабы оказались предоставлены сами себе. Неудивительно, что они стали собираться, обсуждать свое положение, распалять друг друга ненавистью к хозяевам. Не хватало только вожака. Но вскоре появился и он.
В 138 году до P. X. сириец Евн (или в некоторых переводах — Эвн, или Эун), ловкий фокусник, с помощью несложных трюков сумел внушить невежественным рабам, что он прорицатель и что ему суждено великое будущее. Слухи о Евне дошли до хозяина, некоего Антигена, жителя Энны, а тот, потеряв бдительность или забыв наставления Катона, стал показывать своего раба гостям во время пирушек, требуя от него для них предсказаний. Гостей весьма развлекали слова Евна, что он будет царем, пирующие кидали ему куски мяса, приговаривая, чтобы он потом отблагодарил их, когда пророчество исполнится.
Вскоре ему суждено было исполниться.
Уже известный нам Дамофил своей бессмысленной жестокостью довел рабов до предела. Жена Дамофила тоже не отставала от мужа в наказаниях даже за самый малейший проступок. Рабы пришли к Евну и попросили узнать, дозволяют ли боги расправиться со злыми и несправедливыми хозяевами.
Евн сразу же сообразил, что настал его час, и объявил, что боги требуют именно этого. Причем не мешкая. И что он сам возглавит их.
И вот четыре сотни разъяренных и вооруженных заговорщиков врываются в город Энну, расправляясь со всеми, кто попадается им на пути. Мгновенно восстают и городские рабы. Они убивают своих хозяев и присоединяются к Евну. Жестокий Дамофил с женой схвачены и над ними учиняется показательная расправа в местном театре, в который собираются новые хозяева города. Впрочем, дочь Дамофила, известную своей скромностью и добротой к рабам, не трогают и даже поручают заботу о ней рабу, который убил ее отца. Это позволило Диодору позже заявить, что все злодеяния рабов следуют не из-за врожденной жестокости натуры, а являются местью за дурное обращение.