Цезарь правильно рассчитал, что Помпей, после того как пехота завязнет в бою, сделает ставку на удар преобладающими силами конницы.
Так оно и случилось, причем конную атаку всадников возглавлял Тит Лабиен, не так давно перебежавший от Цезаря к его врагу. Но слабая подготовка конницы, большинство из которых были юношами из состоятельных семей всадников, примкнувших к Помпею в надежде на победы, почести и добычу, привела к тому, что скоординировать их действия на поле боя не удавалось.
Плутарх считает, что причиной поражения была тактическая хитрость Цезаря. Якобы молодые воины Помпея, кичащиеся своей юностью и красотой, боялись ранений в лицо. А Цезарь приказал метать копья не в ноги, а в головы. И, не желая, чтобы их мордашки были обезображены, юнцы побежали. Началась паника, итог битвы был предрешен.
Помпей вел себя странно. Вместо того чтобы быстро взять ситуацию под контроль, он впал в прострацию, удалился в свою палатку и тихо там сидел, словно чего-то дожидаясь. И лишь когда солдаты Цезаря, вплотную приблизившись, начали схватку с его охраной, он сменил одежду и сбежал.
В знаменитой «Фарсалии или Поэмы о гражданской войне» Марк Аней Лукан, современник Нерона, так описывает ступор, в который впал Помпей:
«…У вождя хватило бы волн
Ринуться в гущу мечей, подставить им горло иль сердце:
Но он боялся того, как бы гибель Великого видя,
Бегство не презрел боец, за вождем не пал бы на землю:
Или же гибель свою от Цезаря глаз укрывал он.
Только напрасно! Ведь тесть твою голову всюду добудет,
Ибо, злосчастный, ее он видеть желает!.. Ты также
Бегству причиной, жена, твой образ — ведь рок не дозволит
Гибель принять без тебя. И Великий, коня подгоняя,
Прочь от войны поскакал, не страшась летящих вдогонку
Копий, высокий свой дух унося к последней судьбине».
[101]К пленникам Цезарь отнесся снисходительно. Солдатами пополнил ряды своих легионов, знатных римлян тоже простил. Очень беспокоился о сыне Сервилии, а когда его обнаружили среди пленных и привели к нему, то Цезарь очень обрадовался и, разумеется, даровал Бруту прощение.
Помпей же, исчерпав лимит своей удачи, укрывается первоначально на острове Лесбос. Оттуда вместе с женой переправляется в Киликию. Он не знает, что ему делать дальше, и задумывается: а не заключить ли союз с Парфией против Цезаря? Немногочисленные друзья и соратники, оставшиеся при нем, настоятельно просят не делать этого, напоминая о судьбе Красса. Возможно, они вслух не произносили, но понимали, что подключить парфян к борьбе с Цезарем — это значит позволить им воевать с Римом на римской территории. И Помпею советуют искать счастья в провинции Африка, а там его поддержит дружественный Египет. Помпей соглашается с разумным советом и отплывает в Африку.