— Ник, верил ли ты, что все для тебя закончится благополучно?
— Откровенно говоря, в Герате под бомбежками не раз прощался с жизнью. Из глубины Афганистана отправил письмо родным в Великобританию, и оно дошло до адресата. Непостижимо!
— Что главное вынес ты из этого путешествия?
— Я увидел, что от войны более всего страдают обычные мирные жители.
— А скажи, Ник, что ты думаешь об афганцах?
— Они очень открытые. Очень гордые. И очень свободолюбивые. Никто и никогда не должен советовать афганцам, что им надо делать, как поступать.
Ник Данзигер в знак знакомства подарил свою книгу. С ее фрагментами мы хотим ознакомить наших читателей.
Итак, взгляд на необъявленную войну со стороны моджахедов.
«…Первые бледные проблески утреннего света застали моих спутников за молитвой. Эта деревня отличалась от предыдущей, так как была сильно повреждена и явно подвергалась повторным атакам. Дома превратились в груду камней, под которыми, возможно, были погребены их обитатели, а сады были полны камней. Лишь несколько стен оставались целыми, и помещения были открыты для пыли, ползущей с долин.
Женщины здесь не надевали темные чадры, как в Иране. Вместо этого они носили разновидность клетчатого шерстяного покрывала, которым, как вуалью, закрывали лица. Дети играли в оросительных каналах, превращенных войной в болота, полные грязи. Однако, казалось, мало кто находился в подавленном состоянии духа.
…Мы продвигались от одной деревни к другой. На окраине каждой ожидали приветствий старейшин. Без благословения старейшин мы не могли войти ни в одну деревню…
Помню, один из моджахедов озабоченно взглянул на меня, когда я был им представлен, а другие переминались с ноги на ногу с выражением недоверия на обветренных лицах и спрашивали: «Би-би-си, Лондон?» Это звучало как если бы они произносили магическое заклинание. Я сказал им, что я действительно из Лондона, оставив открытым вопрос, представляю ли Би-би-си.
Мы старались передвигаться как можно быстрее, чтобы уменьшить риск нападения, ибо пересекали наиболее открытый участок. Только один из нас имел «Калашников», который прятал. Кто-то указал на отдаленный дом: «Это русский пост».
…Я замечал мало домов, оставшихся непокрытыми шрамами войны, а в одном месте увидел нетронутые бункеры цементной фабрики, очевидно, не взорванные из страха ответного удара. Выяснилось, что примерно так оно и было. Расплата по принципу «око за око, зуб за зуб» иногда предотвращала бои. Если афганские повстанцы оставят целой эту фабрику, тогда русские пощадят соседнюю деревню. Таким был здесь счет.