Я отправил в Москву шифровку, в которой сообщил о просьбе Амина и счел необходимым высказать свое мнение: «Вводить войска нецелесообразно».
Я передал также Д. Ф. Устинову, что лично побывал у Тараки и Амина. По ответной реакции Дмитрия Федоровича понял: Москва не доверяет Амину.
3 ноября 1979 года я возвратился из Афганистана в Москву. Возвратился с трудом, так как лично маршал Устинов все оттягивал срок моего возвращения. Потом я понял, почему… В день прибытия я сразу же направился в Министерство обороны для доклада маршалу Устинову. Он встретил меня холодно, мимоходом поинтересовался, знал ли я о внутрипартийной борьбе в НДПА? Закончив доклад об обстановке в стране, я высказал мнение о том, что нет необходимости вводить наши войска в Афганистан, привел в поддержку своего мнения ряд соображений. Но меня министр не стал слушать…
О вводе войск я узнал из официальных сообщений. Все держалось в секрете, обсуждалось крайне узким кругом лиц.
Спустя одиннадцать месяцев я был вызван к Устинову. Дмитрий Федорович объявил мне: «Пойдете в группу генеральных инспекторов». Так закончилась моя служба на посту главкома сухопутных войск.
Вот так Герой Советского Союза Павловский изложил свои воспоминания. Вероятно, мог бы поведать больше, но не стал, не захотел. Разговор наш происходил летом 1989 года, до известных выводов второго Съезда народных депутатов оставалось немало месяцев. Герои в мирной жизни бывают весьма осторожными. Но то и хорошо, что беседа наша состоялась за нолгода до съезда.
Не будем пускаться в полемику с Иваном Григорьевичем относительно того, мог ли не знать главком сухопутных войск о дате ввода наших войск. Вероятно, кое-что он запамятовал. Например, то, что 24 декабря присутствовал на совещании руководящего состава Министерства обороны, где Д. Ф. Устинов объявил о принятом советским политическим руководством решении ввести войска в ДРА. Тогда же была подписана директива на ввод войск, в которой устанавливалось время «Ч» — дата пересечения Государственной границы СССР.
Главное, однако, в другом: как и некоторые другие военачальники, И. Г. Павловский занимал определенно отрицательную позицию в отношении целесообразности военной акции в ДРА.
Такую же позицию занимал наш главный военный советник в ДРА генерал-лейтенант Л. Н. Горелов.
— Еще в январе 1979 года в беседе со мной Амин начал зондировать почву относительно возможного ввода отдельных советских воинских подразделений, — вспоминает Лев Николаевич. — Я немедленно доложил об этом начальнику Генерального штаба Н. В. Огаркову. Николай Васильевич высказался категорично: «Никогда мы наши войска туда не пошлем. Бомбами и снарядами мы там порядок не установим. И больше не поддерживай с Амином такие разговоры»…