Можно, слегка иронизируя, допустить, что выбор пал на Меркадера из-за особой симпатии к нему Леонида Эйтингона. Как утверждают исследователи дела об убийстве Троцкого, Эйтингон находился в самых близких отношениях с дочерью бывшего испанского помещика на Кубе Эустасией Марией Каридад дель Рио, еще весьма интересной, сохранившей женские прелести креолкой, матерью Меркадера. Генерал и потом, после сорокового года, чаще, чем того требовала профессиональная необходимость, посещал одну из московских квартир. Эта «вольность» также вменилась в вину генерала, когда военный трибунал в 1954 году выносил ему приговор: 12 лет лишения свободы.
Три дня спустя после неудавшегося покушения супруги Розмеры должны были отправиться в порт Веракрус, чтобы сесть на пароход, отплывавший во Францию. Маргерит уговорила мужа согласиться с предложением «симпатичного молодого человека» отвезти их на своей машине. 28 мая, когда он на шикарном «бьюике» подъехал к дому на улице Вена, его пригласили войти в дом, а затем впервые и к столу, за которым завтракали Троцкий, его жена, Розмеры и начальник охраны Робинс.
После завтрака, пока путешественники заканчивали сбор вещей в дорогу, Джексон прошел во двор и, увидев, как рабочие наращивают стены и выкладывают башенку, спросил охранника:
— Для чего ведете эти работы?
— Ради безопасности. Предосторожность!
— Против ГПУ стены не помогут. В следующий раз будет использован совсем иной метод.
Что это? Бравада или точный расчет? А может быть, шалость человека, которому не за что пока отвечать? Такой ситуации никакая инструкция не могла предусмотреть. Да и вряд ли какой-либо чекист мог бы одобрить подобную «шалость»…
Провожать в Веракрус Розмеров отправилась и Наталья Ивановна, которая на обратном пути в течение пяти часов беседовала с Джексоном и должна была согласиться с мнением о нем Маргерит. В свою очередь, Джексон по дороге накупил Наталье Ивановне разных мексиканских сувениров, а в городе — огромную коробку конфет.
По возвращении из Веракруса Джексон не появлялся в доме на улице Вена две недели. Нетрудно допустить, что шла разработка нового плана действия. Вновь он заехал 12 июня, чтобы сообщить в те десять минут, пока беседовал с Троцким во дворе у кроличьих клеток, о своем отъезде в Нью-Йорк в связи с тем, что патрон решил закрыть дело, и о желании на время своего отсутствия оставить «бьюик» ребятам из охраны.
Джексон отсутствовал в Мехико месяц и, когда возвратился вместе с Сильвией, поначалу не только не проявлял инициативы, чтобы встретиться с Троцким, но сам избегал этой встречи. Джексон заметно нервничал, сильно похудел, ночами плохо спал, а днем часами валялся на постели в 113-м номере отеля «Монтехо», не желая даже разговаривать с Сильвией. И тогда Наталья Ивановна решила пригласить Сильвию с женихом на чашку чая. Эта встреча 29 июля длилась чуть более часа.