Но осенью 1935 года Мурузов вызвал Богомольца в Бухарест в связи с арестом румынской контрразведкой двух лиц, с которыми в свою бытность в Румынии Богомолец некоторое время работал. Теперь они подозревались в том, что действовали под контролем ОГПУ— НКВД. Соответственно тень падала и на Богомольца, которого также заподозрили в возможном сотрудничестве с советскими органами госбезопасности. Могло сыграть свою роль и то обстоятельство, что он к этому времени стал активно заниматься вопросами, так или иначе связанными с внутриполитической борьбой в стране.
Богомолец смог убедить Мурузова в бессмысленности подобного рода подозрений и возвратился в Париж. К нему практически каждый месяц стал приезжать личный секретарь Мурузова, которому Богомолец передавал информационные материалы, а тот привозил деньги — вознаграждение и на текущие оперативные расходы.
В начале 1936 года в Париж приехал руководитель сигуранцы Биано и, встретившись с Богомольцем, передал ему личное поручение короля Кароля с просьбой помочь в освещении некоторых европейских процессов.
По представлениям Богомольца, Кароль не вполне доверял некоторым сановникам, занимавшим ключевые посты в правительственных ведомствах Румынии, и хотел иметь независимый канал информации. Биано он, очевидно, доверял, поэтому и поручил ему привлечь к этой работе Богомольца. Богомолец посылал свои аналитические доклады на обусловленный адрес. Несмотря на то что все это должно было быть совершенно конфиденциально, факт каких-то его личных отношений с королем Каролем стал известен Мурузову, который предложил Богомольцу передавать ему копии посылаемых в Бухарест сообщений. Тот определенных обещаний не дал.
Параллельно с этим наладились отношения и с поляками. Польский Генштаб прислал для работы в Париже офицера, которому было поручено поддержание связи с Богомольцем. Время от времени туда наезжал и Незжбицкий. Он сетовал на то, что в отделе не очень хорошо обстоит дело с информацией по СССР, и подталкивал Богомольца к более активной работе на этом направлении. У того же сколько-нибудь значительных возможностей для решения задач, которые выдвигали поляки, не оказалось. Он отошел от практики засылки большого числа агентов различного уровня подготовки на советскую территорию, где они собирали разнообразную информацию, опираясь на свои связи, в том числе родственные, вели визуальную разведку, пользовались местной печатью. Тогда его людям удавалось отвечать на вопросы, интересовавшие 2-й отдел Генштаба. В последние же годы деятельность Богомольца шла несколько в ином направлении и приспосабливать его московскую агентуру к решению новых задач было делом непростым.