Михай высказал пожелание, чтобы в Бухаресте его встретило правительство в полном составе. Это пожелание короля выполнено не было. Брак с Анной правительством санкционирован не был, более того, ему были высказаны претензии, что он не информировал кабинет о своих намерениях заблаговременно.
Ни для кого не было секретом, что вся эта история была лишь поводом для постановки завершающего акта противостояния.
30 декабря 1947 года Михай отрекся от престола и покинул Румынию. 5 января нового года Румыния была провозглашена Народной Республикой.
После непродолжительного пребывания в Париже и Лондоне Михай прибыл в Соединенные Штаты, где заявил, что не считает себя связанным актом об отречении, которое было навязано ему силой. Он был принят Трумэном, после беседы с которым сообщил прессе, что президент США разделяет его надежду возвратиться на трон, но что вопрос об образовании румынского правительства в эмиграции не затрагивался. Через полгода в Афинах состоялось бракосочетание теперь уже экс-короля Румынии Михая с Анной де Бурбон, принцессой Пармской. А советский орден «Победа» с бриллиантами, принадлежавший Михаю, через полвека будет продан с аукциона лицу, которое пожелало остаться неназванным.
Британское посольство в Праге получило пополнение. На должность заведующего отделом виз в ранге 1-го секретаря прибыл дипломат, работавший в Чехословакии еще до войны. Он был представлен в консульской службе МИДа и приступил к работе. Никто в представительстве не удивился обилию его связей в различных кругах пражского общества, относя это за счет давнишнего знакомства дипломата со страной. Те же, кому было положено знать, что секретарь посольства разведчик, тем более воспринимали его активность как вполне естественную. Сам он свою принадлежность к Интеллидженс сервис и не скрывал, слишком долго он работал под различными прикрытиями и осознавал, что хорошо известен многим контрразведкам. Этим человеком был полковник Гибсон, о назначении которого в Прагу в Центре знали из сообщения «Бритта».
Собственно в поле зрения советской внешней разведки он и попал-то благодаря «Бритту», поскольку деятельность последнего в интересах британской разведки отслеживалась еще с 20-х годов, а его неизменным начальником пятнадцать лет был Гибсон. На каком-то этапе изучения этого тандема материалы на Гибсона были выделены в самостоятельное дело, которое пополнялось и пополнялось.
Наступил второй пражский период служебной карьеры полковника. Некоторые детали говорили за то, что он прибыл далеко не с ординарной миссией разработки советских учреждений, что для него было привычным, а для проведения работы по влиянию на внутриполитические события в стране пребывания. Поэтому и был взят под контроль с использованием тех возможностей, которыми внешняя разведка располагала в те годы в Чехословакии.