После завтрака Франческа подошла к большому дубовому шкафу, находившемуся в зале. Всего в доме было три таких шкафа, так как голландские женщины считали делом чести иметь большие запасы льняного белья, и Анна не была исключением. В шкафу, к которому подошла Франческа, хранилось самое лучшее белье, то, что похуже, хранили в шкафу, стоявшем в боковой комнате, а самое плохое белье, предназначенное для заплаток, которые должна была ставить Сибилла, — в шкафу на верхнем этаже. Франческа вынула скатерть и салфетки из камчатного полотна и стала их рассматривать. В этот момент к ней подошла Алетта.
— Можно мне с тобой поговорить сегодня?
Франческа ласково посмотрела на сестру.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, просто я хотела тебя кое о чем спросить.
— Сегодня я буду очень занята весь день. Почему бы не подождать до вечера, а потом спокойно поговорить в спальне?
После смерти Анны именно в спальне сестры собирались и, свернувшись калачиком в мягких подушках, обсуждали все свои дела.
— Да, — радостно согласилась Алетта. — Так будет лучше всего.
В семь вечера Франческа зашла в столовую, чтобы в последний раз проверить, все ли в порядке.
В это время в дверях появился Хендрик. Сегодня утром он получил какое-то письмо, которое привело его в прекрасное настроение, хотя он ни словом не обмолвился о его содержании.
— Ну, как я выгляжу?
Раньше, прежде чем появиться в обществе, Хендрик всегда задавал этот вопрос Анне. Она сразу же замечала следы краски на волосах мужа и следила за тем, чтобы широкий воротник ровно лежал на плечах. После ее смерти Хендрик доверил заботу о своей внешности старшей дочери.
— Ты просто великолепен, — сказала Франческа, глядя на отца с явным удовольствием. Она выгладила и почистила его костюм из пурпурного бархата, в котором грузная фигура Хендрика казалась более стройной. Сегодня он надел малиновые чулки, связанные ему Алеттой к дню Святого Николаса.
— И ты прекрасно выглядишь, — похвалил дочь Хендрик, даже не заметив, что Франческа была в старом шелковом платье абрикосового цвета, которое она искусно украсила нарядными лентами. — Как-нибудь можно написать тебя в этом наряде. — Тут Хендрик вдруг вспомнил, по какому случаю сегодня в доме торжественный ужин, и сказал раздраженно. — Черт возьми! Это пустая трата времени! Я совсем не хочу делать портрет этого корабельного маклера!
— Подожди, ведь ты его еще не видел, — сказала Франческа, пытаясь успокоить отца. — Может быть, к концу вечера ты скажешь совсем другое, и гер ван Девентер тебе понравится.
— Какая разница, понравится он мне или нет! Я возьмусь писать портрет злейшего врага, если только он согласится позировать, когда у меня есть настроение работать. Не выношу никаких обязательств. Писать портреты на заказ, да еще назначать точное время — это для меня настоящее мучение!