— Это все, что об этом человеке известно. А мне хотелось бы знать, откуда он родом и каким образом зарабатывает деньги. Как мне сказали, он живет в Амстердаме всего лет десять, однако создается впечатление, что его компания существует гораздо дольше.
— Может быть, он переехал в Амстердам после женитьбы? Сейчас он начал собирать коллекцию картин.
— А вам не кажется это странным? Почему такой богатый человек решил этим заняться только сейчас?
— Гер ван Девентер говорил отцу, что раньше у него не было на это времени, так как он полностью посвятил себя делам.
— Что ж, это звучит вполне логично, — признал Питер.
— Может быть, гер ван Девентер еще не ушел от нас. Сегодня утром отец собирался показать ему все свои работы в мастерской.
Когда они подошли к дому Виссеров, то увидели черную, с золотом, карету, стоявшую у входа.
— Вот видите, он еще здесь, — сказала Алетта. Зайдя в дом, она спросила у Греты, где сейчас гость.
— Он в мастерской вместе с господином и юффрау Франческой, — ответила Грета. — Они там уже очень давно. Я сейчас проходила мимо мастерской и заглянула туда через открытую дверь. Гер ван Девентер смотрит картины, которые для него расставили в мастерской.
— Наверное, они еще не скоро закончат. — Алетта повернулась к Питеру. — Присядьте у камина, а я схожу наверх и принесу свой «Гиацинт».
Алетта торопливо удалилась. Оставшись один, Питер не стал садиться. Перед уходом ему очень хотелось повидаться с Франческой.
Когда Людольф зашел в мастерскую, Хендрику и Франческе пришлось пережить несколько неприятных моментов. Он сразу же бросился к висевшему на стене портрету Анны и, бесцеремонно указав на него тростью, заявил:
— Я это беру! Великолепная картина! В зале я видел работу с той же натурщицей. Ее я тоже покупаю.
— Прошу прощения, — жестко сказал Хендрик, — эти картины не продаются.
Людольф резко повернулся и хмуро посмотрел на Хендрика:
— Вы пригласили меня сюда посмотреть ваши работы и выбрать то, что я сочту нужным, или я не прав?
— Вы абсолютно правы, но это портрет моей покойной жены.
— Вы хотите сказать, что преднамеренно храните этот несомненно прекрасный портрет здесь, в такой грязи? — заметил с сарказмом Людольф. С презрительной усмешкой он окинул взглядом мастерскую и указал тростью на окружавший их беспорядок. Он не поверил словам Хендрика и решил, что картина оставлена для другого заказчика.
В разговор вмешалась Франческа:
— Моя мать провела здесь с отцом долгие часы, поэтому мы решили, что она должна навсегда остаться в мастерской.
Лицо Людольфа сразу же прояснилось: