— Как вы себя чувствуете, мадам? — с беспокойством спросила Нелтье.
— Я уже готова к выходу? — спросила Амалия, сидя перед зеркалом с закрытыми глазами.
— Да, мадам. Помочь вам подняться?
— Подожди минутку. Сколько у меня осталось времени?
— Еще есть немного. Я просто хотела проводить вас до кушетки.
— Да, это немного сократит расстояние, когда придется выходить к гостям, — с грустной усмешкой сказала хозяйку.
Нелтье помогла ей подняться, и Амалия увидела себя в зеркале во весь рост. Портниха примеряла платье на манекен, и женщина видела себя в нем впервые. На сей раз Людольф превзошел сам себя. Платье было сшито из оранжево-розовой тафты, которая оживляло бледное лицо Амалии. Юбка расходилась от талии, открывая нижнюю юбку цвета слоновой кости, расшитую золотом. Украшенные золотой тесьмой оборки таинственно шуршали при малейшем движении. Ах, если бы это был подарок любящего человека, а не вынужденный жест, которым Людольф хотел перед всеми продемонстрировать свое благородство и заботу о больной жене! Как часто Амалия слышала за спиной перешептывания о преданности и добродетельности Людольфа.
— Не спешите, мадам, — мягко сказала Нелтье.
Амалия с тоской посмотрела на кушетку, которая казалась совершенно недосягаемой. Она знала, что ее самочувствие резко ухудшилось, но Людольф настаивал на ее присутствии на торжественном вечере.
Наконец они с Нелтье добрались до кушетки, и обессиленная Амалия откинулась на подушки.
— Спасибо, Нелтье. Что бы я без тебя делала?
— Мне оставить вас, мадам?
— Да, но приди за мной пораньше, чтобы неспеша добраться до приемного зала. Гер ван Девентер любит, чтобы я там была до прихода гостей.
Нелтье отправилась в спальню хозяйки и стала наводить там порядок. Амалия лежала на кушетке и смотрела на любимую картину, которая возвращала ее во времена счастливого детства. Амалия представляла себя идущей по коридору родительского дома, держась за руку матери. В конце коридора виднелась открытая дверь на улицу, из которой лился яркий дневной свет.
Но это все осталось в прошлом, а сейчас приходилось думать о предстоящем мучительном вечере. Если бы можно было полежать здесь до утра, она смогла бы собраться с силами. При желании Амалия могла передвигаться по дому в портшезе, сделанному по заказу Людольфа в самом начале ее неожиданной и странной болезни. Однако врачи рекомендовали ей ходить при каждом удобном случае, чтобы не отнялись ноги. Возможно, сегодня вечером придется выпить настойку, прописанную ей для экстренных случаев. Амалия не любила прибегать к этому средству, от которого появлялась странная легкость и прилив сил, когда казалось, что ей по плечу преодолеть любое расстояние. К несчастью, это была лишь иллюзия.