Алетта оглядела посуду на столе, взяла заварочный чайник и насыпала в него целую ложку лекарственных трав. Залив их кипятком, она оставила чай настаиваться, а сама тем временем нашла две чашки. Девушка собралась передать чашку Саре, когда послышался звон колокольчика. Женщина нервно подскочила на стуле.
— О! Мне надо идти!
Алетта успокаивающим жестом положила ей на плечи руку, подвинула старушке чашку.
— Пусть подождет минутку. Выпейте вот это, а я поднимусь наверх.
— Но я же говорила тебе…
— Он или прикажет мне уйти, или позволит остаться. Дайте мне шанс!
Ароматный запах чая соблазнял Сару, да и спина разболелась. По крайней мере, если на этот вызов придет девушка, то, каким бы ни был результат, она будет избавлена от необходимости лишний раз подниматься по лестнице.
— Хорошо, но будь осторожнее. Он ничего не бросал в меня, но невозможно предсказать, что он сделает, увидев тебя.
— Я не боюсь. Объясните, как найти его комнату.
Алетта вышла из кухни и прошла через зал. Это был величественный дом, но без вычурности. Множество разных картин, несколько портретов, скорее всего, предков, включая портрет мужчины в военной форме в прекрасной раме, с вырезанными в ней знаменами, барабанами и горнами, изящные наборы китайского фарфора. Наверху она без труда нашла дверь в комнату Константина. Алетта постучала и вошла в приемную, обстановка которой состояла из письменного стола, разукрашенного буфета, сундука, отделанного позолотой клавикорда. Еще одна дверь вела в спальню. Прежде чем войти, она вновь постучала в дверь.
В нос сразу ударил запах винных паров, вызвавший в памяти неприятные воспоминания о запоях отца. Сначала Алетта не заметила Константина, так как его скрывала высокая спинка кушетки, на которой он лежал, полностью одетый. Под рукой у него находился столик с изящной рюмкой на тонкой витой ножке и винным графином с серебряным горлышком. В камине горел огонь, пламя было достаточно ярким, но чувствовалось, что до этого порыв ветра в дымоходе направил клубы дыма в комнату. Кровать на четырех ножках, с пологом, аккуратно застеленная и задернутая желтыми шелковыми занавесками, располагалась между двумя окнами, оба они были закрыты. Константин, не поворачивая головы, просто указал пальцем на графин.
— Наполни его вновь, Сара, — невнятно произнес он.
Забирая графин, Алетта посмотрела на молодого человека, но он не открывал глаз и был слишком пьян, чтобы почувствовать присутствие незнакомого человека в комнате.
Когда она вернулась в кухню, Сара нетерпеливо вскочила со стула.
— Что он сказал?