Алине очень хотелось признаться, что ей плохо вовсе не из-за гриппа, а от того, что она слышит голос в голове. Зарывшись в одеяло, словно в нору, она с каким-то вязким равнодушием думала, что сошла с ума и деваться теперь некуда. Рано или поздно она будет биться в мягкие стены психбольницы, кричать и пытаться хоть где-то укрыться от тихого голоса, от присутствия Узиля.
На улице пошел дождь. Миша читал про волшебную страну, а по стеклу ползли капли, и за окном было сумеречно, грустно и уныло. По углам, за шторами густели тени, росли и шевелились. Смеркалось.
— Скоро мама придет, — сказал Миша, и тогда Алине внезапно привиделось, что они снова стали детьми и, как раньше, сидят на диване, беседуют о чем-то простом, но важном для малышей, попивая какао, и ждут родителей с работы, а темнеющая комната словно бы раздвигается, теряя границы, превращаясь в неведомый край. Только в те времена они оба были легки и беззаботны, и Алина не тонула в липком омуте безумия…
Мама вернется и не будет ее ругать. Увидев лицо Миши, когда тот отопрет дверь, она превратится из яростной фурии во встревоженную квохчущую наседку и примется поить Алину лекарствами, причитать и всплескивать руками. Мама не будет ругать… но мысль об избавлении от скандала не радовала.
— Да, скоро, — кивнула Алина. — Уже почти темно.
Желтый свет ночника выделил их из сумерек оберегающим пятном. Вот было бы здорово зажечь внутри себя такое же охранительное уютное пламя, которое никого не пропустит к ее мыслям и поможет заглушить любые ненужные слова.
— Почему? — спросила Алина одними губами. — Почему именно я?
«И невдомек ему было, что звезда в нем, что она затаилась в ожидании назначенного срока» — процитировал Узиль.
Алине показалось, что он улыбается.
* * *
Алина вернулась в школу после каникул, уже в новой четверти. Ее болезнь врач определил странными прихотями молодого организма, впрочем, написав в справке «ОРВИ».
В классе никто не проявил особенной радости по поводу возвращения «училкиной дочки», но, сидя за партой и ощущая вялую легкость и безразличие, Алина прекрасно понимала, что теперь никогда больше не будет одинока.
Узиль был ненавязчив. Он заговаривал с Алиной не так уж и часто, раза три на дню, однако она постоянно чувствовала его присутствие, словно кто-то щекотал ее перышком за ухом или дул в волосы на затылке. Однажды Алина взяла мифологический словарь и обнаружила крохотную заметку: «Узиль — старший ангел, помощник серафимов, либо архангелов, управитель ветров, отец нефалимов».
«Да, это я» — просто подтвердил он, когда Алина захлопнула книгу, и больше не высказывался по этому поводу.