— Прекрати!
— Рассказывай остальное.
— Ну, не при делах я! Не в курсе!
— Отвечай, вы Миху пытали?
Он замолчал.
— Пытали? – ствол уперся в ступню.
— Мы… нет…
— Правду говори! — Мой палец напрягся на спусковом крючке, и Борзой заметил это, задергался.
— Пытали, но он ничего не сказал! Зверобой тогда решил к Бадяжнику обратиться! Мужик такой есть на Рынке!
— Это тот, что наркоту варит из всяких трав, которые на краю Леса растут? При чем тут Бадяжник?
— Он вроде умеет такую штуку делать, называется, как ее… сыворотка правдивости или как….
— Скополамин, что ли? Я про него читал в одной книге.
— Ну, типа, оно самое. Не прямо его, но похожее что-то. Короче, такую сыворотку умеет бадяжить, ее терпиле вколешь – и он тебе все расскажет, как послушный. Хотя оно опасно, вроде, если доза слишком большая, можно дуба врезать. Зверобой решил напарнику твоему эту штуку вколоть.
— Когда?
— Сегодня, а когда ж? Уже наверное и вколол, не знаю. Бадяжник в обед обещал сыворотку отдать, а щас уже к вечеру дело. За ней Гига должен был пойти. Клянусь, охотник, Лесом клянусь, мамой клянусь – ничего больше не знаю!
В глазах его был панический ужас. Я опустил обрез.
— Теперь заткнись и замри.
Он так и сделал. Я накинул на плечо ремень ТОЗа, перерезал веревки – сначала на ногах, потом на руках – и приказал:
— Сесть. Теперь встать. Лицом к воротам. Выходи.
Когда я направился следом, он сказал:
— Ты меня убьешь.
— Нет, отпущу.
— Как это – отпустишь? – кочевник сбился с шага. — Убьешь. Я же иначе к своим вернусь и все расскажу. Ты меня теперь отпустить не можешь.
— Да выходи ты! – я толкнул его стволом между лопаток, выпихивая наружу. – Не отпущу, конечно, но свяжу и положу в сарае. Сигу расскажу, где ты, он после тебя освободит. Иди вперед, а перед забором сворачивай.
Мы миновали двор и пошли вдоль ограды. Вдруг Борзой, истошно закричав, прыгнул вбок и нырнул в дыру в заборе.
— Стой! – я бросился следом.
Почти сразу за оградой был склон расселины, по которой текла река. На другом берегу росли густые заросли, где беглец мог легко скрыться. Он с разбегу прыгнул, и я выстрелил из обреза. Дробь ударила Борзого в спину, он с воплем рухнул вниз. Донесся громкий плеск. Бросив обрез, я сдернул с плеча «махновку», подскочил к обрыву.
Быстрое течение волокло кочевника вдоль расселины. Здесь было неглубоко, тело перекатывалось через валуны, вокруг расплывалось пятно крови. Непонятно, жив он или нет… Я прицелился и выстрелил. Попал, кажется, в плечо. Тело в воде сильно дернулось. Течение перетащило его через большой валун, дальше становилось глубже. Тело бултыхнулось туда, целиком ушло под воду… и больше я его не видел.